Даже сейчас, глядя на него, вместо того чтобы думать о том, о чем следовало – предстоящем свидании с Тайтесом, ей хотелось вновь и вновь оживлять в памяти ту ночь с Астоном.– Я готова, – произнесла Гейти, отказываясь смотреть ему в глаза, и вышла в коридор. Она обернулась к Мими: – Ты точно уверена, что наешься теми бутербродами, которые тебе принесли?– О да, мисс; и чай еще теплый. Я только что проверила чайник. Мне хватит. – Мими вежливо улыбнулась.Гейти улыбнулась в ответ и кивнула, затем пошла рядом с Астоном по коридору. Когда они приблизились к ступенькам, он взял ее под руку, чтобы помочь спуститься. Его прикосновение показалось ей теплым, оно успокаивало и защищало. Ей захотелось принять его, насладиться им. Но Гейти знала, что должна бороться с подобными чувствами, и отодвинулась от Астона, взявшись за перила. Он же больше не пытался дотронуться до нее.Из открытых окон вместе с ветром влетал уличный шум. В ярко освещенной комнате было жарко и душно, вечер только занимался, и на улице стояла жара. Гейти была рада, что надела легкую блузку из хлопка и юбку в светло-коричневую и кремовую полоску. Пять столов загромождали все пространство на полу и затрудняли проход. Гейти, проходя мимо, кивнула паре за одним столиком, пробормотала извинения, споткнувшись о стул какой-то женщины, сидящей с пожилым мужчиной за другим столиком. После того как они с Астоном уселись, к ним подошла изящная женщина в накрахмаленном фартуке.– Сегодня у нас два блюда на выбор, произнесла она, дерзко улыбаясь и держась рукой за спинку стула, на котором сидела Гейти. – Тушеная говядина с овощами и курица с вареными яйцами и клецками из кукурузной пшеницы. К любому из блюд я принесу вам хлеб и воду, это бесплатно.Гейти взглянула на женщину и улыбнулась.– Я буду курицу.– Тогда принесите две, – попросил Астон. Когда женщина удалилась, Астон сказал, сплетя пальцы и положив руки на стол перед собой.– Я послал Франклинам письмо, в котором сообщил приблизительно, когда мы приедем. Но почта доставляется плохо, и мы вполне можем приехать туда раньше, чем придет письмо.Лучше бы он не клал руки на стол, подумала Гейти. Ей нравились его руки. Нравилась та мужская сила, которую она видела в них. Нравилось чувствовать их на своей коже. Нравилось то, как могли они нежно ласкать или настойчиво массировать. Отгоняя прочь своенравные мысли, она с трудом взглянула в глаза Астону и спросила:– Ты видишь в этом какую-то загвоздку?– Совсем нет. Просто хотел, чтобы ты знала, что они могут удивиться, увидев нас.– Ты сообщил им в письме, что привезешь с собой сестру Тайтеса?– Нет, я написал только, что собираюсь навестить их и приеду с женой.Тепло разлилось по ее телу, когда Астон назвал ее своей женой. Отчего ей было так тяжело побороть то чувство, которое влечет ее к нему?– Я подумал, – продолжал Астон, – что, может быть, ты хочешь увидеться с Тайтесом, поговорить с ним, а потом решишь, говорить ему или нет, кто ты.Глаза ее округлились от удивления.– Как ты можешь говорить такое? Мне не надо решать, говорить ему, кто я, или нет. Разумеется, я скажу. Я для этого и приехала сюда.– Думаешь, он узнает тебя?– Я... я не знаю, – проговорила она, но была твердо уверена, что он не узнает. – Когда я в последний раз видела его, ему было всего четыре года. Наверное, нет. Но это не значит, что я не хочу, чтобы он знал, кто я.– А ты его узнаешь?– Ну... – произнесла она, думая, как делалось ей обидно оттого, что в воспоминаниях она не могла подобрать лицо маленькому мальчику, который сидел перед ней на полу и плакал, протягивая руки. Она взяла стакан с водой и сделала глоток; внезапно ее бросило в жар. – Нет, если он только не похож на папу или Джоша. Мне стыдно признаться, но я не помню его лица, – прошептала она.Взгляд его глаз подсказывал ей, что он все понимает, но она сомневалась, так ли это. Понятно ли ему, что все это сделало с ней? Поймет ли он, что она имела все права?– Это неудивительно. Сколько тебе было? Лет восемь или девять?Гейти кивнула и с ужасом осознала, что у нее нет больше чувства горечи и стремления отомстить, которые захлестывали ее каждый раз, когда она вспоминала о том времени. Может быть, наконец, раны прошлого начали заживать.– Гейти, я совсем не хочу расстраивать тебя, но ты должна быть готова к некоторым вещам, на которые, как мне кажется, ты не обращаешь внимания. Я считаю, что самая важная из них заключается в том, что Тайтес уже не четырехлетний мальчик. Ему почти шестнадцать.Гейти выпрямилась на стуле, пытаясь вновь обрести свою уверенность.– Это я и так понимаю. И не надо разговаривать со мной так, будто я еще ребенок.Лицо Астона было серьезным.– Ты приготовилась к тому, что он, возможно, не захочет возвращаться с тобой в Сиреневый холм?– Что? – От страха у нее по спине пробежал холодок. – Я его сестра. Разумеется, он захочет поехать со мной.– Совсем не обязательно. Гейти, он живет здесь уже двенадцать лет. И это его дом, может быть, единственный дом, который он помнит. Франклины воспитали его как своего сына. И, возможно, он не захочет, чтобы ты нарушала ход его жизни.Ком возник у нее в горле, в груди. Она крепко сжала кулаки – руки неподвижно лежали на коленях.– Нет, ты не прав. – В ее хриплом голосе слышалось неприятие того, что он сказал. – Я его сестра. Он захочет поехать со мной домой. Я уверена в этом. – Одна мысль пришла ей в голову, и она замолчала. – Если только ты не знаешь о его жизни что-то такое, о чем не рассказываешь мне.– Нет. – Астон покачал головой. – Я не видел его с тех пор, как он уехал с Франклинами. Где-то раз в год я получаю от них известие. В последний раз, когда я слышал о нем, все было в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87