– У меня голова болит, – напомнил он ей в качестве оправдания, и Розамунда сдержанно кивнула.
– Ну, тогда она болит у вас каждое утро.
– Да, только не одна и та же голова, – раздраженно пробормотал Эрик, плескаясь в воде.
– Что такое? – спросила Розамунда с берега.
– Ничего, – проворчал он в ответ, вздохнул и стал мыться. Оба некоторое время молчали, потом Розамунда спросила:
– Как вы полагаете, мы встретим вашего отца по пути в Лондон?
– Нет.
Отец вернулся в Берхарт на следующий день после прибытия королевского посланника. Он тоже должен был присутствовать на коронации Ричарда и отправился домой, чтобы сделать необходимые приготовления и забрать с собой старшего сына и дочерей.
– Но мы встретимся с ними в Лондоне, да?
– Несомненно.
– А какие у вас сестры?
Эрик пожал плечами:
– Сестры как сестры.
Розамунда невольно улыбнулась, потом сказала:
– Если они хотя бы немного похожи на вашего отца, то они мне понравятся.
– Тебе нравится мой отец, да?
– О да, он напоминает мне аббатису. Она очень похожа на него – мягкая, с тихой речью, с некоторым лукавством. Но, Боже, как она вспыльчива! А отец вспыльчив?
– Да, – сказал он и взглянул на Розамунду с некоторым любопытством. Как она успела так много узнать о его отце, если они едва обменялись несколькими вежливыми фразами? – Значит, он напоминает тебе аббатису, – пробормотал он, подумав, что ему просто не терпится рассказать об этом отцу. Он подозревал, что тому не очень понравится сравнение с женщиной, какое бы положение она ни занимала. – А Шамбли напоминает тебе кого-нибудь?
– Да, – медленно кивнула она. – Сестру Констанцию. Она была одной из самых молодых монахинь, и у нее такое же острое чувство юмора, как у лорда Шамбли.
– Сестра Констанция… – Эрик усмехнулся. – А остальные?
– Остальные, милорд?
– Да, например, Смизи.
– О, это легко. Он очень похож на сестру Юстасию. У него, возможно, не так много знаний, как у нее, но он так же добр к животным.
– А как насчет меня? – спросил он, медленно направляясь к берегу.
Розамунда растерянно заморгала:
– Вас?
– Да. Я напоминаю тебе монахинь из аббатства?
– О нет, милорд!
– Нет? – Брови его приподнялись, когда она так горячо возразила ему, и он даже остановился в воде. – Никого?
Поморщившись, она покачала головой:
– Нет, да это и невозможно, ведь вы мой муж.
– Ну и что?
– А то, что вы мужчина.
Эрик растерянно хмыкнул:
– И мой отец тоже, как и Смизи.
– О да, наверное, – произнесла она с сомнением. – Но я не думаю о них как о мужчинах. Ну, то есть я знаю, что они мужчины, но на самом деле не думаю о них. Они просто… люди, – растерянно закончила она;
Эрик зачарованно смотрел на нее, понимая, что ему необходимо слышать такие слова.
– Ты объединяешь аббатису, моего отца, Смизи и Шамбли в одну большую группу – люди… Но обо мне ты думаешь как о мужчине.
– Не просто как о мужчине, но моем муже. О единственном мужчине.
– Единственном, – повторил он.
Покраснев, она кивнула.
– А что отличает меня от «людей»? – с любопытством спросил он.
Его брови приподнялись, когда ее взгляд резко опустился чуть ниже его талии.
– Это есть у всех мужчин, – с раздражением сказал он.
Она вздернула подбородок, спрыгивая с валуна.
– Меня это не касается, милорд. Меня волнует лишь то, что есть у вас. Потому что он мой.
Эрик вздрогнул:
– Твой?
– Ну конечно, – нетерпеливо сказала она. – И я не понимаю, почему это вас удивляет. Вы отдали мне себя в браке, а я отдала себя вам. Все ваше – мое, и наоборот, и это тоже. И позвольте мне сказать вам, милорд, – решительно добавила она, – я не настолько наивна, чтобы ничего не знать о прелюбодеянии. И хотя я во многом терпелива, но если я когда-нибудь только услышу, что вы делили вот эту мою собственность с кем-то другим, я непременно отрежу ее и водружу на каминную полку.
–А вот и мы. – Шамбли буквально ворвался на поляну. – Одежда для вас обоих.
– Я переоденусь в палатке, – заявила Розамунда, выхватывая у него из рук платье. – Надеюсь, вы присмотрите за моим мужем и он будет в безопасности.
– Конечно, – согласился Роберт, недоуменно глядя вслед Розамунде, когда она решительно зашагала к лагерю. – Я, кажется, пришел не вовремя?
– Хм… – Эрик рассеянно посмотрел на друга, и ело губы расплылись в глупой улыбке. – Нет, нет. Она думает о тебе как о «людях».
– О, наверное, это хорошо, – не очень понимая, сказал его друг.
– Да. А я для нее мужчина.
– Ты и есть мужчина, – сказал Шамбли, совсем не понимая, что за чушь несет Эрик.
– И она хотела водрузить мою плоть на каминную полку, – радостно заявил Эрик, быстро натягивая штаны, принесенные Робертом.
Тут Шамбли замер и осторожно спросил:
– И что, это хорошо?
– Да. Это означает, что она неравнодушна ко мне.
– Понятно, – медленно кивнул Шамбли. – Ну, если ты гак считаешь… Думаю, Розамунда вряд ли осмотрела рану у тебя на голове…
– Что? – Эрик нахмурился и выхватил тунику из рук друга. – Голова у меня в порядке.
– Конечно, – согласился Роберт и. задумчиво кивая, последовал за Эриком, который схватил меч я устремился к лагерю.
Глава 17
Вздыхая, Розамунда расхаживала взад-вперед по отведенной для них с Эриком комнате.
Они прибыли ко двору накануне, и тогда Розамунда была этому рада. Несмотря на то что она ни на минуту не отходила от мужа с тех пор, как он едва не утонул, произошло новое нападение. Но не на него. Это было невозможно теперь, когда они были начеку. Однако в последний день их путешествия враг, очевидно, отчаявшись, подложил иголку под седло Блэка.
План был очень тонко продуман. Пока седока не было, Блэк вел себя нормально, но едва Эрик вскочил в седло, толстая игла вонзилась коню в спину, и он встал на дыбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92