«Вы сегодня идете посмотреть схватку королевы с королем?» Молодежь из Пальмерского окружения желала победы Барбаре, потому что она представляла их образ жизни, те что постарше и рассудительнее, симпатизировали королеве, но хотели, чтобы она лучше разбиралась в мужской психологии и была более покладистой, ибо проявление такта чаще приводит к результатам, чем открытая борьба и взаимные угрозы. Как всегда. Карл выслушивал мнение обеих сторон, но оставался при своем мнении.
В любом деле, которое, как ему казалось, могло нарушить его покой и доставить неудобства, он предпочитал собственное решение; именно так он поступал и сейчас.
Королева Генриетта Мария намеревалась нанести визит своему сыну, и Карл отнюдь не хотел, чтобы она застала Катарину надутой а дом в полном расстройстве. Решив положить конец всем безобразиям раз и навсегда, он распорядился, чтобы Барбара приехала в Хэмптон Однажды в конце июля гостиную Катарины заполнило особенно много гостей, Столько людей не уместилась в комнате, и они столпились в прихожей. Атмосфера казалась раскаленной —Катарина не могла понять причины, и ждала объявления короля. Помимо своей воли Катарина с волнением поглядывала через головы присутствующих в сторону входной двери. Карл всегда был рядом; даже когда он полностью игнорировал ее — она находила некоторое облегчение от самого присутствия короля. И вот теперь, одинокая и покинутая, Катарина сделала над собой усилие, чтобы улыбаться, при этом закусила нижнюю губу изнутри, чтобы губы не дрожали. В горле у нее стоял комок.
«О Господь Всевышний, — думала она в безысходной тоске, — зачем я только приехала в Англию! Зачем я вышла замуж! Как бы я хотела вернуться домой! Ведь я была там счастлива…»
Катарина перенеслась в мечтах к тем тихим теплым дням, когда она могла не спеша прогуливаться по монастырскому саду, наслаждаясь родным португальским солнцем, могла взять с собой кисти и палитру и заняться живописью, пытаясь передать контраст между белизной стен монастыря и голубыми тенями, или же вышивать, прислушиваясь к приглушенному бормотанью молящихся в часовне. Какой спокойный, безопасный мир! Она позавидовала той Катарине.
Тут она неожиданно увидела мужа и застыла, по телу прошла волна холода, печальное и мечтательное настроение мгновенно улетучилось. Настороженная и в то же время счастливая, что видит его, Катарина знала, что он не станет проявлять к ней внимания. Она чуть улыбнулась: «Какой он высокий и красивый! О, я действительно люблю его!» Она едва ли посмотрела на женщину рядом с королем, одетую в белое кружевное платье с блестками.
Когда свита приблизилась, все умолкли — глаза наблюдали, слух напрягся. Катарина взглянула на женщину только тогда, когда он тихо, но отчетливо произнес ее имя. Катарина протянула руку, женщина упала на колени и поцеловала руку королевы.
В этот момент Катарина почувствовала, как Пеналва схватила ее за плечо и прошипела в ухо:
— Это Каслмэйн!
Катарина непроизвольно отдернула руку и повернулась к Карлу, удивленная, вопрошающая, не веря своим глазам. Но Карл с вызывающим спокойствием, даже холодно и жестоко глядел на жену, будто он ожидал протеста с ее стороны. Катарина перевела свой взгляд на леди Каслмэйн, которая поднялась с колен. На ее прекрасном лице читалось торжество и насмешка.
Вдруг Катарине стало нехорошо, перед глазами у нее все поплыло, в ушах возник непрерывный звон, комната стала черной, свет померк. Она качнулась вперед, встала с кресла. От падения ее удержали руки двух пажей и Пеналвы, глядевшей на Карла с холодной ненавистью. На лице Карла появился ужас, он невольно протянул руку, но потом быстро опомнился, сделал шаг назад и остался стоять, а королеву вынесли из комнаты.
Глава восемнадцатая
Благодаря должности Рекса Моргана при королевском дворе, Эмбер могла присутствовать на церемонии торжественного въезда короля и королевы в Лондон. Чтобы лучше все видеть, она забралась на возвышение у одного из зданий на берегу Темзы.
Набережные заполнялись толпами народа, баржи и лодки на реке стояли так тесно, что по ним можно было перейти Темзу от Вестминстерского Аббатства до лестницы Чаринг-Кросс; на ветру развевались знамена, а по воде плыли гирлянды цветов. Заиграла музыка, а когда появилась первая из вереницы позолоченных лодок с королевской свитой, раздался пушечный залп. Все громко закричали приветствия, над городом поплыл звон колоколов всех церквей и часовен.
Эмбер стояла с краю и старалась ничего не пропустить. Ветер растрепал ее длинные волосы. Рядом расположились три молодых человека, они только что пришли из Хэмптон-Корт и сейчас рассказывали Эмбер о том, как королева упала в обморок, когда ей представили Каслмэйн, и как рассердился король, посчитавший, что жена сделала это нарочно, чтобы досадить ему.
С тех пор, — говорил один из молодых франтов, — миледи ходит на все балы и приемы, и говорят, что его величество снова спит с ней.
Разве можно его винить за это? — вступил в разговор другой мужчина. — Королева уж очень хрупкое существо, а что касается оливковой кожи…
Эй, черт подери, — перебил его третий, — кажется, появился сам граф!
По толпе пронесся шепот, люди стали подталкивать друг друга локтями, но Роджер Пальмер ни на кого не обращал внимания, и взгляды толпы вновь переключились на августейшую чету, ибо по Темзе двигалась большая королевская баржа. Несколько минут спустя по лестнице уже поднималась Барбара. Ее сопровождала красивая фрейлина, миссис Уилсон и нянька, державшая на руках маленького сына. Барбара небрежно кивнула мужу, который холодно поклонился ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166