Ловко управляя коляской, катившей по нью-йоркским мостовым, Кейн успевал показывать Кит достопримечательности, и постепенно ее настороженность сменилась неприкрытым восхищением. Они миновали знаменитый ресторан Дельмонико, и театр Уоллаха, где в роли Оливера Твиста выступала знаменитая Шарлотта Кашман. Кит рассматривала модные магазины и отели, окружавшие зеленую Мэдисон-сквер. Чуть дальше, к северу, виднелись очертания богатых особняков.
Кейн остановился перед строением внушительного вида и небрежно бросил:
— Присмотри за лошадьми, парень. Я скоро.
Сначала Кит, чтобы скоротать время, вертела головой, любуясь роскошными зданиями и шикарными экипажами с разодетыми седоками. Но при мысли о Чарльстоне, превращенном в развалины, ощутила, как внутри поднимаются боль и обида.
— Идеальный день для прогулки! И мне нужно рассказать тебе поразительную историю!
Подняв глаза, Кит воззрилась на элегантно одетую женщину с блестящими светлыми локонами и пухленькими надутыми губками, спускавшуюся по ступенькам крыльца под руку с Кейном. Пышную фигуру туго обтягивал земляничного цвета шелк, на голове чуть набок сидела крошечная, похожая на комок взбитых сливок шляпка, кружевной зонтик защищал молочно-белую кожу от палящего солнца. Кит возненавидела ее с первого взгляда.
Кейн помог женщине усесться и учтиво расправил ее юбки, отчего окончательно упал в глазах Кит. Если он способен увлечься подобного рода женщинами, значит, далеко не так умен, как она считала.
Девушка поставила ободранный башмак на железную ступеньку и ловко забралась в экипаж. Незнакомка в удивлении отпрянула.
— Бэрон, кто это грязное создание?
— Кого это вы называете грязным? — воинственно осведомилась Кит, сжав кулаки и вскакивая.
— Садись! — рявкнул Кейн.
Кит злобно уставилась на него, что-то прошипев, плюхнулась на сиденье и принялась сверлить взглядом задорную шляпку. Кейн щелкнул поводьями, и коляска выехала на мостовую.
— Кит — помощник конюха, — пояснил он Доре. — Я взял его с собой, чтобы было кому подержать лошадей, если ты захочешь походить по парку.
Ленты на шляпке Доры негодующе дрогнули.
— Сегодня слишком жарко для пеших прогулок!
Кейн безразлично пожал плечами. Дора спряталась под зонтиком, всем своим видом выражая неудовольствие, и Кит злорадно отметила про себя, что Кейн не обращает на даму ни малейшего внимания. В отличие от Доры Кит недолго расстраивалась и вскоре, нежась под лучами яркого солнца, вновь принялась рассматривать красивые дома, памятники и широкие улицы. В конце концов, это ее единственный шанс увидеть Нью-Йорк, и если даже приходится слушать объяснения заклятого врага, настроения это не испортит.
— А вот и Центральный парк.
— Понять не могу, откуда такое название. Всякий дурак скажет, что он расположен в северной части города.
— Нью-Йорк быстро растет, — пояснил Кейн. — Пока здесь ничего нет, кроме немногочисленных ферм, лачуг и хибарок, но скоро город заполонит все и парк окажется в самом центре.
Кит хотела бросить какое-то скептическое замечание, но Дора вдруг развернулась и пронзила ее уничтожающим взглядом, яснее всяких слов запрещавшим девушке раскрывать рот. Убедившись, что жалкий оборванец ее понял, Дора мгновенно сменила угрожающую гримасу на льстивую улыбочку, повернулась к Кейну и погладила его по плечу затянутой в красноватое кружево рукой.
— Бэрон, я же еще не рассказала тебе ужасно забавную историю о Шугар Плам!
— Шугар… кто?
— Неужели не помнишь? Мой милый маленький мопсик!
Кит поморщилась и откинулась на сиденье, наблюдая игру света и тени на усыпанной гравием аллее парка, по которой медленно катился фаэтон. Солнце пробивалось сквозь листву деревьев, создавая причудливые узоры на траве. Взгляд девушки упал на шляпку Доры. Кому взбредет в голову напялить такую идиотскую штуку, подумала Кит, но почему-то не могла отвести от нее глаз.
Мимо проехали две дамы в черном ландо, и Кит заметила, как жадно они смотрели на Кейна. Да, женщины, видно, готовы сами бросаться ему на шею. Нужно признать, что он ловко управляет лошадьми, хотя вряд ли это имеет какое-то значение для противоположного пола. Их куда больше интересует внешность мужчины.
Если судить объективно, он и в самом деле пригожий сукин сын. Волосы точно такого же цвета, как колосья пшеницы перед жатвой, и слегка вьются на затылке. Пока он говорил с Дорой, Кит рассмотрела его профиль и решила, что в нем есть что-то языческое, как у викинга, изображение которого как-то попалось ей в журнале: гладкий высокий лоб, прямой нос и квадратный подбородок.
— …и тогда Шугар Плам отталкивает клубничную карамельку носиком, а вместо нее выбирает лимонную, представляешь? Ну разве не прелесть?
Мопсы и клубничные карамельки. Да эта баба — просто дура чертова!
Кит громко вздохнула. Кейн немедленно обернулся:
— Что-то не так?
— Просто мопсы не слишком-то мне по душе, — пробормотала бедняжка, изо всех сил стараясь быть вежливой. Губы Кейна чуть шевельнулись:
— Можно узнать почему?
— Хотите правду?
— Ну разумеется, — заверил майор.
Кит с отвращением уставилась в спину Доре.
— Мопсы — неженки и ничтожества. Им далеко до настоящих собак.
Кейн хмыкнул.
— Как можно терпеть наглость этого мальчишки? — прошипела Дора. Но Кейн, не обращая на нее внимания, продолжал допытываться:
— Предпочитаешь дворняг, Кит? Я заметил, что ты много времени проводишь с Мерлином.
— Вернее, Мерлин со мной. И плевать мне, что там твердит Магнус! Этот пес так же никчемен, как корсет в борделе!
— Бэрон!
Кейн издал каркающий полузадушенный хрип, прежде чем пришел в себя настолько, чтобы напомнить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16