Эффект был великолепным, сверхъестественным и эротическим.Рон перевернул страницу, и взорам присутствующих открылась увеличенная фотография правой груди Фэб со сморщенным соском. Ее кожа служила импровизированным холстом для миниатюрных голубых силуэтов других женских бюстов, выполненных в характерной для Флореса манере.На последней фотографии Фэб была снята во весь рост сзади. Она поднимала свои волосы, одно колено ее было согнуто, противоположное ему бедро слегка отставлено в сторону. Ее тело было усыпано разноцветными отпечатками растопыренных пальцев и ладоней.Дэн ткнул в иллюстрацию указательным пальцем:— Какой-то мужик чудно провел время, нашлепывая это на вас.Фэб не потребовалось много времени, чтобы сообразить, что раздражение его чересчур интенсивно для человека, которому она безразлична.— Их было несколько, дорогой. Каждый для своего цвета.Это была ложь. Художником по телу была толстая средних лет женщина, но он не должен знать об этом.Рон поднял свой карандаш и постучал им по столу:— Фэб, я наметил пресс-конференцию для нас обоих на час дня. Уолли Гэмптон из РФ будет задавать вам вопросы. Дэн, я хочу, чтобы вы исчезли из пределов видимости до завтра. Когда пресса вас поймает, ничего не комментируйте, кроме игры. Вы знаете, как с этим управиться. И если вы не хотите, чтобы все закончилось историей на первых страницах газет, держите свои кулаки в карманах, когда какой-нибудь репортер посмеет затронуть инцидент в номере отеля, задав вам вопрос об этом прямо в лоб.Она поднялась со своего стула.— Никаких пресс-конференций, Рон. Я говорила вам с самого начала, что я не буду давать интервью.Губы Дэна скривились:— Если вы вначале позволите ей раздеться, то, ставлю сто против одного, она будет давать интервью.— Достаточно, Дэн. — Рон повернулся к Фэб:— Я приношу вам свои извинения за огорчение, которое вам причинил этот просмотр.Дэн издал презрительное фырканье:— Что толку с ней разговаривать, Рональд. Ты прекрасно знаешь, на чем можно расколоть этого старого выжлятника.Рон, казалось, не слышал его замечания.— К несчастью, Фэб, вы больше не можете продолжать игнорировать прессу без того, чтобы это не выглядело так, словно вам есть что скрывать.— Не думаю, что осталось хоть что-то, чего каждый уже не видел, — усмехнулся Дэн.Фэб затаила дыхание. Рон медленно встал из-за стола и повернулся лицом к тренеру:— В ваших комментариях здесь не нуждаются. Вы должны извиниться перед Фэб.Лицо Дэна застыло, искаженное гримасой гнева.— Она не получит ни единого моего извинения.— Вас едва ли можно считать невинным в этом деле. Очевидно, что в номере пресловутого отеля присутствовали два человека. Проиграв столько матчей, не следует атаковать коллег. Вместо того чтобы оскорблять Фэб, вам, возможно, стоит поразмыслить о новых вариантах атаки на поле.Дэн, казалось, с трудом верил своим ушам.— Ты подвергаешь сомнению мой метод тренировки? Кадык Рона дернулся, он тяжело сглотнул, прежде чем заговорить снова:— Мне кажется, я достаточно ясно выразился. Вы вели себя грубо, агрессивно и оскорбительно по отношению к Фэб. Она не только владелица команды и ваш наниматель, она также и человек, заслуживающий всяческого уважения.У Фэб не было времени, чтобы выразить Рону благодарность за его галантную защиту. Она была слишком обеспокоена злыми черточками, образовавшимися в уголках рта Дэна. Слишком поздно она вспомнила, что перед ними человек, который был склонен встречать все нападки на него яростной контрагрессией.— А теперь послушай сюда, ты, маленький чирикающий пискун. Как я обращаюсь с Фэб — это не твоего ума дело, и ты знаешь, куда тебе нужно засунуть твои долбаные уроки хорошего тона!— Прекратите, прямо сейчас, — предупредил Рон. Но Дэн, живущий на адреналине и эмоциях, не знал иных путей самореализации, кроме гнева.— Я остановлюсь, когда решу остановиться! Если ты не хочешь сыграть своей головой в нужник, полный дерьма, то запомни, что я — единственный, кто отвечает за тренерскую работу в этой команде. Мне кажется, ты возомнил о себе больше, чем можешь из себя выдавить, и только потому берешь под свою защиту женщину сомнительной репутации.Тяжелая тишина повисла в комнате.Вся кровь отхлынула от головы Фэб. Она вновь почувствовала себя беззащитной и одинокой.Дэн опустил глаза. Его рука произвела какой-то незначительный, почти беспомощный жест.— Я отстраняю вас на неделю, — спокойно сказал Рон. Голова Дэна вскинулась, а его губы сложились в жестокую усмешку:— Ты не можешь меня отстранить. Я тренер, а не один из игроков.— Тем не менее я вас отстраняю.Обеспокоенная, Фэб сделала шаг вперед:— Рон…Он поднял руку и мягко произнес:— Пожалуйста, не касайтесь этого, Фэб. Я делаю свою работу, и делаю ее по-своему.Дэн сократил расстояние между ними, нависнув над главным менеджером с таким видом, что Фэб съежилась. Он заговорил низким, тягучим голосом:— Я надеру тебе задницу.Кожа Рона приняла зеленоватый оттенок, но голос его звучал ровно:— Я хочу, чтобы вы покинули это здание немедленно. Вам запрещается вступать в контакт с любыми тренерами или игроками до окончания вашего отстранения, то есть до финального свистка следующей воскресной игры.— Я покину это здание, когда мне, черт побери, заблагорассудится.— Из уважения к Фэб, пожалуйста, не усугубляйте этого дела.Несколько секунд Дэн смотрел на него, сжав от ярости губы.— Ты еще пожалеешь об этом.— Я уверен, что вы правы. Но я должен поступить так, как считаю нужным для пользы дела.Дэн смерил его долгим взглядом и тяжелой походкой прошествовал к выходу.Фэб прижала руку ко рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122