Глядя на нее, Конах и Меласса выразили желание тоже украсить свои ногти и лица. Весть о новшестве распространилась быстро, и не успела Никки оглянуться, как оказалась в роли ведущего косметолога, ибо пара дюжин жизнерадостных женщин столпилась вокруг нее, с вожделением разглядывая скромное содержимое ее косметички.
— Нечистая сила, — воскликнула она. — Теперь я поняла, что должны чувствовать эти несчастные парни-галантерейщики на расширенной распродаже удешевленной косметики!
Она тотчас обрела свой учительский тон и стала наводить порядок.
— Леди, прошу вас! Не толкайтесь и не отпихивайте друг друга! Если вы рассядетесь и будете терпеливо ждать своей очереди, то все получат возможность подмалеваться. Однако, нажив по этой части кое-какой опыт, смею предложить вам свою помощь. Тут нужно соблюсти меру, иначе ваши мужья подумают, что к ним приехала цирковая труппа клоунов.
Используя Конах как модель, Никки продемонстрировала основные приемы правильного грима.
— Будет просто прекрасно, если вы поможете друг другу с макияжем и волосами. Я здесь, рядом и присмотрю. — Раздав тени для век, лак для ногтей, тушь для ресниц и губную помаду, она еще раз приструнила их: — Леди, беря друг у друга косметику, не торопитесь, будьте взаимно вежливы, иначе ни одну из вас я не зачислю в свою футбольную команду.
Раздавая советы и пожелания, она в то же время убирала волосы Конах, сооружая ей французский пучок, а несколько женщин, глядя на нее, пытались повторить это самостоятельно. Меласса решила, что ей хочется часть волос локонами спустить на лоб. Другая попросила Никки помочь ей уложить волосы замысловатым узлом и закрепить его на затылке серебряным гребнем с великолепным opнаментом, изумившим Никки мастерством и вкусом его создателя. В своем веке такую редкостную вещицу она могла увидеть лишь в ювелирном магазине, торгующем исключительно штучным товаром.
Никки обошла всех женщин, делая поправки и нанося последние штрихи, и вот, наконец, она окинула своих учениц критическим взглядом и нашла, что конечные результаты не так уж плохи, да и женщины были весьма довольны, особенно получив возможность взглянуть на себя в маленькое зеркальце, пущенное по кругу. Заключительным аккордом явился мускусный одеколон, которым Никки слегка мазнула кого за ушком, кого по шейке или груди, и женщины гордо — жаркой поступью, как Никки это называла, — покинули салон собирать дань комплиментов с потрясенных женихов и мужей. Никки со своей стороны надеялась, что женихи и мужья не разочаруют преобразившихся женщин и уж тем более не прибьют. Меньше всего ей хотелось, чтобы сегодня, омрачая праздник, здесь и там вспыхивали очаги семейных ссор.
Но все обошлось. Более того, мужчины пришли в восторг от нового облика своих жен. Самое замечательное, однако, что всех их растревожил чувственный аромат, исходивший от женщин. Хотя это выглядело немного неприлично, но многие мужчины, как заметила Никки, стояли и при всем честном народе обнюхивали своих жен, тыкаясь носами в шеи и груди. В это время к ней подошел Серебряный Шип, принюхался и сказал:
— Как ты аппетитно пахнешь. Так и хочется тебя съесть.
Переваривая, сей комплимент, Никки не могла не хихикнуть.
— Если бы ты знал, из чего создается этот одеколон, твой аппетит вмиг пошел бы на убыль.
Брови его выгнулись в молчаливом вопросе.
— Из желез скунса, — без всякого выражения сообщила она. — Я не знаю подробностей этого процесса, но мне точно известно, что пахучая основа парфюмерных изделий добывается из мускуса, содержащегося в яичках определенных животных, и скунса в том числе.
— Ты меня разыгрываешь! Она покачала головой:
— Нет, я говорю совершенно серьезно.
— Но как это может быть? Про скунса трудно сказать, что он приятно пахнет. Даже я со своими магическими силами не смог бы извлечь из него столь сладостный запах.
Лицо его выражало смущение, недоверие и вообще было расстроено.
— Я уже сказала, что не знаю, как это делается, знаю только, что это делается. — Она сочувственно похлопала его по плечу. — Не пытайся понять. Просто наслаждайся приятным ароматом.
— Не было бы ничего легче, — уныло проговорил он, — если бы мне, нюхая твою шею, удалось отделаться от мысли, что я с таким же успехом мог бы сунуть свой нос в задницу скунса.
Никки с приятностью обнаружила, что лишь немногие из вечерних танцев имели однополый уклон, исполняясь или только мужчинами, или только женщинами, по большей же части мужчины и женщины танцевали вместе. Были танцы с относительно простым шагом. Иные казались более замысловатыми. Некоторые она разучивала еще в детстве, правда, несколько в иных вариациях. Один очень походил на банни-хоп, действительно напоминая кроличьи прыжки. Другой — просто какие-то сплошные хоки-поки, танцевальные пустячки. А третий имитировал детскую игру в ручеек. Много танцевали, выстроившись в линию. Этот тип танца варьировался, переходил от медленного приятного темпа к быстрому и суровому, следуя ударам барабана и командам ведущего танцора. Иногда линии разбивались на пары, танцующие то выстраивались в затылок друг другу, то поворачивались лицом к лицу.
Из тех танцев, в которых участвовали одни женщины, Никки больше всего понравился дав-данс — танец голубки. Из парных танцев, где она танцевала с Серебряным Шипом, больше всего раз веселил ее стирэп-данс — танец стремени, называемый так потому, что женщина обнимала партнера за шею, а левой ногой вставала на его ногу, которая действительно в этом случае являлась чем-то вроде стремени. Затем, соединившись в этой неуклюжей, треногой позиции, танцоры следовали вокруг танцевальной площадки против часовой стрелки, пары время от времени останавливались и должны были по очереди крутануться вокруг своей оси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127