Ухитрился расквасить несколько физиономий, но в конце концов они одержали верх. Я очнулся на полпути к городу, привязанный к седлу вместе со скудными пожитками, которые они сочли нужным дать мне с собой. Док Шедли едва меня узнал, когда я вполз к нему в приемный покой, чтобы он подлатал меня. Мое лицо превратилось в кровавую кашу, челюсть была сломана, несколько ребер тоже. Нечего и говорить, что мне пришлось не один день отлеживаться.Потом я узнал, что Кирк уволил большинство батраков, которые были верны отцу и мне, и заменил их своими людьми. Не успел я обратиться к нашему старому семейному адвокату, как его контору подожгли, и старик сгорел вместе с ней. В довершение всего через несколько дней в перестрелке был убит шериф Виллис, который знал и уважал моего отца с тех пор, как они оба приехали в Аризону. Одно к одному, а? Вот я и остался без всяких документов, чтобы опротестовать их действия, без старого и надежного семейного адвоката и при новом шерифе, который был, конечно же, близким дружком Кирка. Они все провернули очень проворно, не успело отцовское тело остыть в могиле.Голова у Меган закружилась от свалившейся на нее неожиданной информации. Трудно было ее переварить. История эта казалась ей невероятной, девушка не могла примирить новый образ Кирка-негодяя с тем чудесным парнем, за которого она согласилась выйти замуж. Ей просто не верилось, что они с Блейком говорят про одного и того же человека! В отличие от ее похитителя — в сущности, преступника — Кирк всегда обращался с ней с уважением и любовью. Был предельно великодушен. Был мягким и вежливым. С большим почтением отзывался о своей матери. Короче, был настолько безупречен, насколько можно себе представить человеческое существо. Если временами он и казался холодным, то это скорей всего из-за своей занятости на ферме и из-за хлопот с батраками. А если держался слишком самоуверенно, то это из-за своей самостоятельности, оттого, что привык управлять большим хозяйством и принимать важные решения. Вернувшись мыслями к Блейку, она спросила:— И что же ты сделал потом? Вернулся назад? Попытался драться с ними?Блейк только фыркнул:— Конечно же я делал все что мог, законно и незаконно. Но натыкался на стену! Я никак не мог доказать, что отец не оставлял ни этого письма, ни такого завещания. Я нанял нового адвоката, но человек, подделавший почерк отца, сделал это весьма искусно. Я-то видел, что бумаги написаны не его рукой, но почти для всех они выглядели достаточно убедительно. Даже судья не нашел ничего подозрительного. Теперь уже нет возможности что-то доказать, тем более что все настоящие документы. Сгорели вместе с семейным адвокатом, а шериф Виллис мертв. Вообще не осталось ни одной записи о браке моих родителей, ни о моем рождении, ничего, что я мог бы предъявить в суде. Ни чисел, ни имен, ничего.Я думал, что, быть может, остались какие-то бумаги в доме, в отцовском столе или где-нибудь еще, но Кирк нанял несколько крутых типов для охраны ранчо. И они отгоняли меня на расстояние выстрела. А когда я попытался проникнуть в дом ночью, то получил пулю в бедро еще на подходе.— А что было дальше?— Какое-то время я жил в Мексике у родственников матери. Мне необходимо было прийти в себя, собраться с мыслями, постараться найти какой-то способ вернуть себе ферму. Она моя, и будь я проклят, если позволю этому алчному сукину сыну и его дьявольской мамаше выкурить меня оттуда! — Кулак Блейка ударил по столу с таким грохотом, что Меган едва не подпрыгнула на стуле. Блейк криво усмехнулся. — Ты должна понять, Меган, что это для меня больше, чем просто ферма. Это моя жизнь, место где я родился. Там мое сердце и мои корни. Я должен получить ее назад, так же как доказать, что Марк Монтгомери был моим отцом. — Из его груди вырвался измученный вздох. — Иначе всю оставшуюся жизнь мне суждено прожить на правах ублюдка. Но ведь это не так, и я не могу допустить, чтобы имя моей матери было опорочено, как и имя отца. Он был гордым человеком, Меган, гордился мной, моей матерью, собой, своими достижениями. Да будь он жив, он бы выпорол каждого, кто осмелился бы оговорить его семью. И я должен доказать свое право, и не только на землю, но и на отцовское имя — не только ради себя, но и ради других. — Он торжественно взглянул на нее. — Ты называешь меня преступником и бандитом, но настоящий вор — это Кирк. А я пытаюсь всего лишь вернуть себе то, что у меня украли: мое честное имя и мою землю. — Взглянув на сидевшую перед ним красивую женщину и увидев в ее глазах нескрываемое сочувствие, он постарался ожесточить свое сердце. — Я готов пойти на что угодно, чтобы вернуть отнятое у меня, — заявил он ей с подчеркнутой холодностью. — На что угодно. Вот почему ты здесь.Хотя Блейку и не нравилось то, что пришлось использовать ее, он сказал себе, что это необходимо. Нельзя позволять своим смягчившимся к Меган чувствам сбить его с пути. Нельзя ему влюбиться в нее, это разрушило бы все его планы. Не мог он позволить себе и поддаться чувству вины за то, что соблазнил ее, хотя по-прежнему намеревался обменять ее на ранчо, если Кирк согласится на его требования. В его жизни не должно оставаться места ни для чего такого, что помешало бы задуманной им мести, особенно для женщины, и уж конечно не для этой. Инстинктивно он понимал, что Меган может представлять опасность, и не только для его планов мести, но и для всей жизни и даже сердца, если позволить себе расслабиться. А он должен отомстить Кирку. Чего бы это ни стоило. И ему нельзя допускать, чтобы возрастающая тяга к Меган, нежные, теплые движения его сердца помешали ему выполнить самое главное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110