И вовсе не из-за того, что супруг ходил к другой женщине. Это ее ничуть не волновало. Напротив, она даже была благодарна этой несчастной, которая соглашалась делить постель с майором и давала ей возможность спокойно спать по ночам. Ей был невыносим и оскорбителен тот факт, что о его предательстве было известно всем. И еще то, что он пошел к этой шлюхе, когда и суток не прошло с момента их венчания. Конечно, можно было не верить Анжелине. Но по глазам Ропера, обычно совершенно бесстрастным, в которых она сегодня заметила сочувствие и жалость, Виктория поняла, что все сказанное было правдой.
Несомненно, что и прислуга была в курсе. Неудивительно, что Кармита была так предупредительна и смотрела на хозяйку с откровенным сочувствием.
И все-таки она Виктория Мадлен Мэри Уэйверли. Она с детства впитала традиции старинного благородного рода, но, повзрослев, поняла, что без денег они мало что значат. Однако гордость была у нее в крови, она составляла неотъемлемую часть ее существа, как и аристократическая утонченность лица.
Муж нанес ей такое оскорбление, которого не могла бы простить ни одна женщина. И после всего случившегося ей предстояло жить с ним, не имея ни малейшей возможности ни отомстить ему за причиненное оскорбление, ни уйти. Можно было бы распустить слух о его бессилии, но это претило ее натуре, ее понятию о благородстве. И несмотря ни на что, она никогда не нанесет ему публичного оскорбления.
Оставалось только одно — продолжать жить так, будто ничего не произошло, и заставить всех вести себя подобным образом, по крайней мере в ее присутствии.
Конечно, пребывание на ранчо Анжелины злило Викторию. Только теперь она начала понимать разговоры, которые слышала еще в детстве. Рассказывали, что многие мужчины имеют любовниц, но они так тщательно скрывали это от жен, что те даже не догадывались об их существовании.
Да, с присутствием Анжелины на ранчо придется смириться так же, как и со всем остальным. Ведь если Виктория добьется ее удаления, все поймут, что она сделала это из ревности, из ревности к шлюхе.
Грустные размышления, Виктории были прерваны тихим стуком в дверь. В комнату заглянула Селили.
— Я думала; мы будем чинить белье, — сказала она сестре. В голосе девушки не было укора, только удивление.
Виктория с трудом поднялась с кушетки.
— Зайди, дорогая, и посиди со мной немного.
Как ни трудно говорить об этом, но она должна наконец объяснить Селии, в каком окружении они живут, чего, следует опасаться и почему нельзя близко подпускать к себе Гарнета и других мужчин. Виктория обязана это сделать, и откладывать больше нельзя.
Селия с радостью устроилась подле сестры. Она ей полностью доверяла. Именно Виктория с Детства была ей защитой и опорой: бинтовала ей разбитые коленки, отвечала на ее бесчисленные вопросы, успокаивала ее по ночам, когда она просыпалась от страха. Сейчас она собиралась о чем-то попросить сестру и в нерешительности накручивала на палец белокурый локон.
— Как ты думаешь, майор разрешит мне покататься верхов на Рубио? Мне так этого хочется. Виктория встревожено взглянула на сестру:
— Не думаю, дорогая, Рубио — жеребец, а жеребцов не используют для верховых прогулок. Они слишком своенравны и опасны.
— Но ведь мистер Ропер катается на нем. Я сама видела, — не отступала Селия.
Имя Ропера, произнесенное сестрой, заставило Викторию вздрогнуть.
— Мистер Ропер не катается на жеребце, моя Милая, он его объезжает. Мистер Ропер — сильный мужчина и опытный наездник. А ты слабенькая девочка. Селия на минутку задумалась. Конечно, сестра была права, но ей так хотелось покататься на Рубио.
— Я ведь хорошо скачу верхом! — воскликнула она.
— Селия, милочка, вспомни, сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз катались верхом. Мы уже все перезабыли и потеряли форму. А с тех пор, как у нас забрали лошадей, ты каталась только на пони, — возразила Виктория.
Это было еще одним последствием войны. В самом начале боевых действий всех лошадей забрали для армии.
Селия так расстроилась, что Виктория притянула ее к себе и погладила по голове.
— Не расстраивайся. Хочешь, я попрошу майора, чтобы он выделил нам лошадей для прогулок верхом? Как было бы замечательно вместе покататься! Когда-то мы с Эммой не вылезали из седла. — В голосе Виктории зазвучали грустные, ноты, а Селия сразу уловила их и постаралась как можно радостнее улыбнуться.
— Так ты поговоришь с ним? Я мечтаю о прогулках верхом! — с энтузиазмом воскликнула она.
— — Непременно, сегодня же вечером и поговорю. — Виктория замолчала, стараясь собраться с мыслями.
Теперь предстоял разговор о Гарнете.
— Дорогая, я хочу объяснить тебе кое-что важное, — начала она.
Селия кивнула, и выражение ее лица стало серьезным.
— Мистер Гарнет, — нахмурившись, продолжала Виктория, — мистер Тарнет — порочный человек. Он может причините тебе страшное зло. Будь с ним осторожна. Не позволяй ему дотрагиваться до тебя и никогда не оставайся с ним наедине
— Причинить мне зло? Как это? — Селия была скорее заинтересована, чем испугана.
Виктория опасалась, что сестра начнет интересоваться подробностями и не отнесется всерьез к ее предостережениям.
— Есть такие вещи, — с трудом подбирая слова, ответила Виктория, — которые мужчина может сделать с женщиной… причинить ей боль, обидеть..
Селия кивнула:
— Избить, да?
— Ну да, и это тоже. Но и многое другое, еще более ужасное.
— Да скажи же наконец, что именно! Выхода не было. Виктория глубоко вздохнула:
— Он может задрать тебе юбку и потрогать у тебя между ног
Селия чуть не подпрыгнула
— Черт меня побери, если я позволю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105