Их жизнь изменилась, изменились и они сами. Разве такой она была, когда впервые вступила на эту землю? Все ее представления о том, что достойно, а что нет, были разрушены. Любовь оказалась сильнее.
Любовь изменила и Селию. Из наивного ребенка она превратилась в женщину. Она перестала порхать от цветка к цветку в поисках красоты и радости жизни. Все это она нашла в Льюисе.
В комнату вошла Кармита с ведром воды.
— — Если позволите, я обмою сеньориту, — сказала она Виктории.
— Спасибо, мы с Эммой должны это сделать сами, — мягко возразила Виктория, — это последнее, что мы можем сделать для нее.
Джейк увел с собой Льюиса. Бен отправился распорядиться насчет гроба и могилы. Осторожно сняв с тела сестры изодранную одежду, Виктория и Эмма смыли кровь и грязь с ее тела. Копыта Рубио оставили многочисленные страшные следы на ее спине. Наверное, она уткнулась лицом в землю, прикрывая голову руками и пытаясь защититься от смертельных ударов. Затылок был разбит. Видимо, в это место жеребец нанес смертельный удар. После того как сестры вымыли Селию, насухо вытерли волосы и одели любимое платье, она лежала так, словно только что заснула. Казалось, стоит позвать ее, она откроет глаза и улыбнется. Лицо девушки стало мраморно-белым, черные ресницы оттеняли бледность щек. Это была все та же Селия, только душа уже покинула ее тело.
Виктория не могла заснуть. Джейк настоял на том, чтобы она легла в постель, и она лежала с открытыми горящими глазами в объятиях мужа. Сначала она плакала, но слезы не приносили никакого облегчения. Потом иссякли и они. Страшная тоска сжимала ей сердце. Никогда она не представляла себе жизни без Селии, которая, как солнышко, освещала все вокруг себя. Ее не стало, и жизнь погрузилась во мрак.
Ребенок шевельнулся и напомнил Виктории о себе.
— Селия так ждала нашего малыша. Теперь уж она его не увидит.
Джейк тоже не спал. Он беспокоился о том, как перенесет несчастье жена, но и сам горевал. Не будет больше их забавных бесед о женских и мужских седлах, о том, как отличить кота от кошки, не будут больше пропадать тапочки, не придется искать разные мелочи в самых невероятных местах.
Джейк крепко прижимал к себе Викторию. Она должна все время чувствовать, что он рядом с ней.
— Если у нас будет девочка, ты назовешь ее Селия?
Виктория покачала головой:
— Нет. Я не могу. Не сейчас. Прошло не меньше часа, прежде чем она смогла произнести еще несколько слов.
— Она была красивой, правда?
— Как ангел.
— Надо позаботиться о ее котенке.
Разгоралась заря. Роскошное буйство красок на небе вызвало у Виктории новый прилив тоски.
Селия всегда восхищалась такими восходами, и теперь, без нее, для Викторин они потеряли всю свою прелесть.
У Виктории не было черного платья, но это не имело значения. Здесь не Огаста. Траур был в ее сердце. Кое-как заколов волосы, она подошла к окну и выглянула вниз.
— Я хочу, чтобы эту лошадь уничтожили, — резко сказала она.
Джейк прекрасно знал, что такое жажда мести. Он знал, как она испепеляет, сжигает душу изнутри.
Положив руки ей на плечи, он посмотрел в глаза жене:
— Это просто глупое животное, Виктория. Мы предупреждали Селию много раз.
— Нет, это убийца. Он затоптал мексиканца после твоего отъезда. Ты не знал? Его надо пристрелить.
У Джейка были большие планы, связанные с Рубио. У Софи скоро будет от него жеребенок, он покрыл еще несколько кобыл. Джейк собирался использовать его и дальше, чтобы вывести собственную породу быстрых и сильных лошадей. Он скорбел вместе с женой, но смерть Рубио не вернет им Селии, а только нарушит все его замыслы. Со стороны Виктории было неразумно требовать этого, но сейчас нельзя было ожидать от нее чего-то другого.
Правда, если никто больше не захочет работать с жеребцом, придется его пристрелить, тогда у него не будет выбора, но пока он хотел подождать.
— Пока я не буду этого делать. Давай подождем, посмотрим. Я не говорю, что вообще не сделаю этого.
— Неужели этот дряной жеребец для тебя дороже Селии?
— Нет, конечно, нет, но чего мы добьемся, если пристрелим его?
— Чего? Да того хотя бы, что я не буду всякий раз, проходя мимо конюшни, думать о том, что он стоит там сытый и ухоженный, а моя сестра лежит в могиле.
Селию хоронили утром. Ярко светило солнце, и свежеструганные доски гроба казались золотистыми, почти такими же, как волосы девушки.
Глава 20
Все разошлись по комнатам ранним вечером. Ни у кого не было ни сил, ни настроения разговаривать. Эмма проводила взглядом поднимавшихся наверх Викторию и Джейка. Нежно обнимая жену за талию, он отворил дверь в спальню, и они ушли в свой мир, где не было места для третьего. Бен вежливо пожелал Эмме спокойной ночи и тоже направился к себе.
Эмма поднялась в спальню и принялась за вечерний ритуал. Она причесалась, помылась, переоделась в ночную рубашку, но не могла себя заставить лечь в постель. Усевшись на стул и положив руки на колени, она предалась своим грустным, размышлениям.
Смерть приходила так внезапно и была окончательна и бесповоротна. Она унесла невинное, только что родившееся дитя, никем не любимую, падшую женщину и очаровательную девушку, ясную как солнце. Чего же еще ждать от жизни? Разве можно быть уверенной, что у тебя в запасе есть время? Ребенок появляется на свет, и каждый следующий день его жизни несет с собой опасность, опасность смерти. Люди могут спрятаться от жизни, но от смерти не уйти никому.
Селия прожила короткую, но радостную жизнь. Она принимала только ее красоту, отворачиваясь от уродливых и неприглядных сторон, и все-таки смерть настигла ее.
Никто не застрахован от этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105