Но разум ее взбунтовался и не дал поблаженствовать в этой тихой гавани. В ее голове всплыли воспоминания о минувшем вечере… Она припомнила свое постыдное поведение, когда она позволила Сент-Джеймсу раздеть себя. Она не выгнала его из своей постели и, судя по всему, не собиралась этого делать и сейчас, несмотря на то, что должна вести себя совсем иначе, если желает через полгода с ним расстаться.
Эта мысль наконец побудила ее к действию. Чентел медленно сняла с себя руку Ричарда, очень, очень медленно и осторожно вытащила из-под него волосы и соскользнула с постели. Едва она опустила ноги на пол, как все поплыло у нее перед глазами, по телу пробежала странная дрожь.
«Господи милостивый, — взмолилась она про себя, — помоги мне пройти через эти жуткие муки!» Но потом решила, что грешно взывать к Всемогущему после столь непристойного поведения.
Она посмотрела на Сент-Джеймса. Счастливчик! Он все еще находился в блаженном забытьи, в то время как Чентел, к глубочайшему ее сожалению, пребывала в суровой действительности. Чентел глубоко вздохнула и подошла к шкафу; она намеревалась одеться самостоятельно, без помощи горничной, — менее всего ей хотелось, чтобы та увидела ее в столь неприличном состоянии или заметила Ричарда в ее постели.
Чентел в гордом одиночестве восседала за завтраком, держа в руке чашку горячего ароматного чая. Его изысканный вкус благотворно воздействовал на ее болезненное состояние и восстанавливал душевное равновесие. Ни одно из роскошных блюд, которыми был уставлен стол, не радовало ее взгляд. Чентел была бледна так же, как светло-бежевые обои, при виде которых ее обуревала тоска. Конечно, никому из Ковингтонов не пришло бы в голову отделать комнату для завтрака в светло-бежевых и светло-зеленых тонах!
Она сделала глоток чаю и с наслаждением ощутила, как он согревает ее горло. Голова девушки раскалывалась, казалось, что у нее совсем не осталось сил. Она горько усмехнулась: придется поискать другой способ борьбы с ханжеством Сент-Джеймсов, и это будет уже не выпивка, а что-нибудь более безопасное.
Дверь открылась, и Чентел напряглась при мысли, что это граф.
Как она посмотрит ему в лицо при свете дня? Из груди ее вырвался облегченный вздох, когда она увидела, что в комнату вошел не хозяин, а его слуга.
— К вам пришли ваш кузен и ваша тетя, миледи, — объявил дворецкий. — Вы хотите, чтобы я провел их в гостиную?
Чентел тяжело вздохнула — день обещал быть трудным.
— Нет, пригласите их сюда… и распорядитесь, чтобы принесли еще приборы. Тот вежливо поклонился:
— Хорошо, миледи.
— Миледи-миледи! — передразнила его Чентел, обращаясь к своей чашке. — Никакая я не леди!
Я даже не уверена сейчас, что я вообще человек, — и она застонала.
— Чентел, что произошло вчера вечером? — спросил Чед, едва ступив на порог.
Он выглядел, как всегда, безупречно: на нем был бежевый камзол и ярко-голубые панталоны. Если Чентел и была готова когда-нибудь возненавидеть своего любимого кузена, то именно в тот момент. Утонченные манеры и галантность Чеда слишком ярко контрастировали с внешним видом самой Чентел, которой оставалось лишь надеяться, что хоть пуговицы на ее платье застегнуты правильно.
— Ничего не произошло, — промямлила она. — А почему ты спрашиваешь?
— Почему? — вставила свое слово тетя Беатрис, войдя вслед за сыном. — Потому что ты ушла со своего собственного свадебного торжества и не вернулась!
Чед сел рядом с Чентел и продолжал с легкой усмешкой:
— Ты действительно разворошила осиное гнездо! Сначала исчезаешь ты, а вслед за тобой — Сент-Джеймс, тем самым всполошив великосветское общество: все решили, что вы даже не смогли дождаться ночи, чтобы броситься друг другу в объятия.
— Если только вы не успели вступить в интимные отношения еще до венчания, — мрачным тоном предположила тетя Беатрис, усаживаясь в соседнее кресло. — Гости утвердились во мнении, что вы вели себя непристойно.
Чед предостерегающим жестом заставил ее замолчать и снова обратился к Чентел, которая избегала его взгляда:
— У тебя все в порядке? Ты выглядишь ужасно.
— Ничего особенного. Я просто не очень хорошо себя чувствую из-за простуды, — смущенно произнесла Чентел.
— Простуда? Гм! — Маленькие глазки тети Беатрис, казалось, сверлили ее, как буравчики. — Больше похоже на то, что ты вчера выпила чересчур много шампанского!
Чед посмотрел на нее пытливым взглядом; лицо его просветлело, и он громко рассмеялся:
— Так оно и есть! Ах ты, негодница!
— Тише! Не надо так кричать! — взмолилась Чентел.
— Ох, извини, пожалуйста, — прошептал он, и глаза его лукаво сощурились. — Жутко болит голова, да?
Чентел бросила на него злой взгляд, но его понимающая улыбка ее обезоружила, и она виновато усмехнулась в ответ:
— Ужасно!
— Так тебе и надо, — позлорадствовала тетя Беатрис. — Пьянство — причина многих разрушенных жиз…
— Мама! — прервал ее Чед. — Мы пришли узнать, как себя Чентел чувствует, а не усугублять ее состояние.
— Спасибо, — поблагодарила его Чентел. — Что было вчера после того… гм… после того, как я ушла с приема?
— О, было очень весело! — ответил Чед. — По правде говоря, если при тебе гости вели себя более чем сдержанно, то после твоего ухода и в отсутствие Сент-Джеймса ханжеский налет с них окончательно спал.
Чентел презрительно фыркнула.
— Эти Сент-Джеймсы — придворные подлизы и фаты, не более того, — дала свою оценку гостям тетя Беатрис. — Просто выскочки. А леди Эстер ничего собой не представляет!
— Мама, ты говоришь недопустимые вещи! Сент-Джеймсы принадлежат к высшему обществу и очень влиятельны, — предостерег ее Чед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104