Очень приятная семья. Меня беспокоит там только Джереми. У него сломана нога, и он волнуется, срастется ли она.
– Нужно поменьше думать об этом, и тогда точно срастется, – ответила Capa.
– Может быть, вам удастся отвлечь его от грустных мыслей.
Capa взглянула на Мелани, проверяя, нет ли на ее лице сарказма или иронии. Ничего этого не было, и Capa подумала о том, что ей, быть может, и впрямь удастся расшевелить паренька.
Джереми оказался семнадцатилетним сельским красавчиком и, как верно заметила Мелани, носился со своей сломанной ногой, как с китайской вазой. Capa, хорошо знавшая, как нужно обращаться с мужчинами в таких случаях, принялась напропалую флиртовать с ним, и Джереми растаял от ее слов как воск.
Она с радостью заметила, как в глазах паренька исчезло выражение мировой скорби и появился живой интерес. Разговор зашел о танцах, и Capa тут же пообещала Джереми вальс! Джереми покраснел и сказал, что вальс пока танцевать не умеет, но к осени обязательно научится. Про себя же Capa подумала о том, что вряд ли она проживет в этой глуши до самой осени – ведь это еще так долго!
И они покатили дальше по живописной, утопающей в зелени, дороге.
– А здесь кто нас ждет? – спросила Capa, когда Мелани притормозила лошадей возле маленького домика.
– Джой Симпсон, – ответила Мелани, и лицо ее сделалось грустным.
– В чем дело? Ты не слишком любишь ее?
– Нет, напротив, очень люблю. И жалею. Она – чудесная женщина. Но ее муж… Он – городской пьяница, все время проводит в кабаке, Джой его почти и не видит дома… – Мелани замолчала.
– И что же? – подтолкнула ее Capa.
– Он путается со шлюхами, – закончила Мелани. – Изменяет Джой.
– Понятно, – нахмурилась Capa.
– Я стараюсь не лезть в чужую жизнь, но всякий раз не выдерживаю. – Мелани закрепила вожжи и соскочила на землю. Capa последовала за нею.
Они подошли к двери и постучали. Им открыла миловидная миниатюрная женщина. На ее бледном и грустном лице блестели большие глаза. Она провела девушек в дом, и Capa не могла не отметить, как чисто в нем, несмотря на явную бедность. Двое детей, игравших в комнате, в отличие от детей миссис Уолтхэм, были одеты в выстиранные, хотя и заштопанные рубашонки и штанишки. Capa тихонько стояла в стороне, покуда Мелани и Джой о чем-то негромко разговаривали. Речь, как поняла Capa, шла о том, в чем нуждается Джой. Мелани была готова помочь ей, но та отказывалась, заверяя, что в этом нет необходимости. Capa подумала о том, как благородно в этой ситуации выглядят обе женщины. Вскоре собеседницы перешли к более легким темам, старательно избегая при этом говорить о муже Джой.
Capa слушала их и понемногу наливалась гневом. Да, она и до этого знала, что участь женщины не назовешь сладкой, но та жизнь, которую вынуждена была вести Джой, была просто кошмаром, настоящим адом. Capa невольно подумала о том, что подобная судьба могла бы ожидать и ее, если бы она по глупости приняла тогда предложение Равенвича или если бы он принудил ее к этому силой и заточил в деревенской глуши.
Наконец женщины попрощались. Capa почти уже дошла до коляски, как внезапно остановилась.
– Простите, Мелани. Я, кажется, оставила в доме свой платок. Подождите меня. До чего же я рассеянная сегодня!
С этими словами Capa направилась к дому. Мелани промолчала. Ничего не сказала она и потом, когда Capa вернулась почти полчаса спустя. До следующей фермы они ехали в полном молчании.
Capa лежала в постели с книгой, взятой из библиотеки лорда Грэя. Ей не спалось. В животе бурчало от голода. Да, она была голодна, черт побери!
Они с Мелани вернулись как раз перед чаем, но Мелани сказала, что не может остаться, что ее ждут дома, и тут же уехала, оставив Сару перед непростым выбором: либо пить чай вдвоем с Джеффри, либо остаться без чая вообще.
Еще раз очутиться с этим мужчиной за одним столом с глазу на глаз? Ну уж нет! И раньше-то разговор между ними не клеился, а теперь, после вчерашнего… И Capa мужественно отказалась от чая. Ужин она попросила принести себе в спальню, и миссис Биддингтон обещала сделать это.
В дверь негромко постучали. Capa обернулась, приготовившись принять из рук миссис Биддингтон долгожданный поднос с едой.
Дверь отворилась, но на пороге появилась вовсе не миссис Биддингтон, а Джеффри Винсент собственной персоной.
– Добрый вечер, – сказал он.
– Добрый вечер, – напряженно ответила Capa.
– Миссис Биддингтон сказала мне, что вы не хотите спускаться к ужину.
– Вам-то какое дело, – с вызовом проговорила Capa.
Джеффри подошел к Саре, на ходу достав что-то из жилетного кармана. Носовой платок! Capa сразу узнала вышитую своей рукой алую розу. В ожидании очередного подвоха она подозрительно посмотрела на Джеффри.
– Что это? – спросила она.
– Белый флаг – знак перемирия, – ответил Джеффри, глядя ей прямо в глаза.
– Вот как, – ответила Capa. В животе у нее громко забурчало.
– Думаю, вы согласитесь, – улыбнулся Джеффри, услышав этот звук.
– Пожалуй, – сдалась она.
– Я, кажется, понимаю, почему вы не хотите сидеть со мной за одним столом, – посерьезнел Джеффри. – Признаюсь, я вел себя… непростительно.
Он извиняется! Вот уж неожиданность так неожиданность! Capa по себе знала, какая это мука – извиняться и как непросто пойти на это. Взглянув на платок, она улыбнулась и взяла его из рук Джеффри.
– Она и впрямь слишком аляповата, – согласилась она, указывая на розу.
– Да я вовсе не об этом, – покачал головой Джеффри. – Я прошу простить меня за несдержанность… за то, что я…
Так он извиняется за поцелуй! Capa невольно покраснела.
– Но и я, со своей стороны, вела себя… не лучшим образом, – сказала она.
– Нет, нет, мое поведение было куда более неприличным!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95