— Я даже не представляла, что во всей Англии она, пожалуй, единственная, кто меньше всего нуждается в помощи.
— Эта дрянь отказалась вернуть тебе вещи?
— О, она просто будет счастлива вернуть их, как только вы поженитесь.
Джорджиана взглянула на него, и этот взгляд сказал ему больше, чем могли бы выразить слова. Она хотела знать, намерен ли он жениться на Амелии, и не хотела, чтобы он женился. У Тристана упало сердце. Он умрет, если она снова ускользнет от него.
— Нам придется что-то придумать, я не собираюсь жениться на этой ведьме.
— Хм. И что ты предлагаешь? — Она расправила юбку. — Если тебе все равно, я бы предпочла, чтобы… наши отношения пока оставались в тайне.
— То, что я хочу, помешает сохранить эту тайну, — медленно произнес он.
Сердце его билось с такой силой, что грозило выскочить из груди.
— Это невыносимо… О, но я сама виновата и, наверное, заслужила это наказание.
— Нет, не заслужила, — с нежностью произнес он, опускаясь на колени.
У нее перехватило дыхание.
— Тристан, что?..
— Выходи за меня замуж, Джорджиана. Эта новость положит конец всем сплетням, если Амелия начнет их распространять.
Она так резко вскочила, что чуть не толкнула его.
— Но… — Она заметалась по комнате, ломая руки. — Но когда ты был так добр ко мне после… той ночи, я подумала, что, может быть, ты снова попытаешься воспользоваться моими чувствами, чтобы отомстить.
— Возможно, сначала такая мысль и мелькнула у меня, но ради Бога, Джорджиана, неужели ты не можешь понять, что сейчас я говорю искренне? Что я давно честен с тобой?
Повернувшись к нему, она кивнула.
— Но мы не можем, — прошептала она.
Кровь отхлынула от его лица.
— Почему? Почему, черт побери, мы не можем пожениться?
— Потому что я не выйду за тебя ради того, чтобы прекратить сплетни или шантаж, Тристан. С самого начала я не переставала удивляться, почему у каждого из нас обязательно должны быть какие-то причины, заставляющие нас жениться.
Он стиснул зубы. Джорджиана пожалела, что сказала это, но такова была правда. Если они поженятся из-за чувства вины или ради безопасности, они всегда будут ненавидеть друг друга, и она никогда не сможет доверять ему.
— Для брака всегда есть причины, — сказал он, не спуская с нее глаз. — Ты не можешь избежать их всех.
— Но я могу избежать этой и не допущу, чтобы ты таким образом спасал меня. Я сумею постоять за себя сама.
— Джорджиана, не…
— Нет, — перебила она, поворачиваясь к двери. Ей необходимо сейчас же уйти, пока он не увидел ее слез. — Я не могу выйти за тебя, Тристан. По этим причинам и при данных обстоятельствах.
Она не успела опомниться, как он схватил ее за плечо и повернул лицом к себе.
— Но при других обстоятельствах ты вышла бы за меня.
Это был не вопрос, а утверждение и почти мольба.
— Могла бы. — Она вырвалась и выбежала за дверь.
Соблюдая приличия, Джорджиана должна была бы попрощаться с тетушками, но непрошеные слезы градом покатились по ее щекам. Она сбежала вниз, выхватила из рук изумленного Докинза шаль и шляпку и бросилась к карете тети Фредерики.
— Вези меня домой!
Ей необходимо было с кем-то поговорить, рассказать, в какую кошмарную историю она попала. Но, если бы она рассказала Фредерике, тетушка, вероятно, сообщила бы Грею, а Грей набросился бы на Тристана. То же произошло бы, если бы она обратилась к своему брату или Эмме, и она не могла поговорить ни с одним из братьев Карроуэй. Кроме того, ей не хотелось возвращаться домой опять в слезах.
Если бы события не развивались с такой быстротой, а остановились хотя бы на короткое время, ей, может быть, удалось бы во всем разобраться.
— Хэнли, — обратилась она к кучеру, — пожалуйста, отвези меня к Люсинде Баррет.
Она могла бы довериться и Эвелине, но Эвелина всегда видела в людях только хорошее и в данном случае в советчики не годилась. Люсинда же была почти так же недоверчива, как она сама, и в десять раз хитрее. В эту минуту Джорджиане был нужен именно такой друг.
— Леди Джорджиана! — воскликнул, открывая дверь, Мэдисон, дворецкий Барретов. — Что-то случилось?
Джорджиана вытерла мокрое от слез лицо.
— Нет-нет, Мэдисон. Со мной все хорошо. Люсинда дома?
— Я узнаю, если вы подождете в гостиной.
Джорджиана была так взволнована, что не могла сидеть, а ходила, ломая руки, по комнате от одного окна к другому. Это было уже слишком! Весь этот день!
— Джорджи, что происходит? — В комнату быстрым шагом вошла Люсинда в самом лучшем платье для дневных визитов.
— Извини. Я не знала, что ты куда-то собираешься. Я ухожу.
Слезы застилали Джорджи глаза, и она плохо видела. Стараясь не моргать, она вызвала новый поток слез.
Люсинда подвела ее к дивану.
— Нет, ты не уйдешь. Мэдисон, скажи, чтобы нам принесли чай, пожалуйста.
— Не знаю, почему я плачу, — сказала Джорджиана, пытаясь вытереть слезы и улыбнуться. — Видимо, я просто ужасно расстроена, — Ты должна мне все рассказать, — сказала Люсинда, стаскивая перчатки и бросая их на другой конец стола.
Появился дворецкий, вслед за которым вошел лакей с чайным подносом.
— И, Мэдисон, если зайдет лорд Мэллори, скажи ему, что я, к сожалению нездорова.
— Да, мисс Люсинда.
— Мэллори? — с удивлением сказала Джорджиана, когда за слугами закрылась дверь. — А я думала, он догадался, что он совсем тебя не интересует.
— Я говорила ему несколько раз, но он позволяет мне пользоваться его лошадьми. — Люсинда взяла Джорджи-ану за руку. — Ну, так что же случилось?
Теперь, получив возможность высказаться, Джорджиана заколебалась, не уверенная, что ей хочется рассказывать обо всем. Шесть лет она хранила свою тайну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79