Что делать? Сообщить властям? Сказать Себастьяну? Еще можно броситься в Темзу. Есть и более безопасная альтернатива – ничего не делать. Позволить отцу загрузить суда переселенцами и отправить их через Атлантику. Если Мельбурн и мистер Райс-Эйбл правы, то, по всей вероятности, никто никогда не получит известий от поселенцев. А если кто-то и выживет, она и ее родители исчезнут с огромными деньгами задолго до того, как история получит огласку. Ничего не делать. Это так просто. Она подозревала, что если верны худшие подозрения и любезный лорд Хейрек узнает об этом, то полученного богатства более чем достаточно, чтобы успокоить угрызения его совести. Герцог придаст их последующим усилиям в получении средств респектабельность.Но если верно худшее, – а она склонялась к этому – и власти узнают об этом прежде, чем удастся бежать? Их не только посадят в тюрьму и отправят на каторгу. Их могут казнить.Ее обдало леденящим холодом страха. Ничего не делать – это не выход, если Мельбурн поделится с кем-нибудь своими подозрениями. А почему ему этого не сделать? Он Гриффин, образец достоинства, легендарный защитник Англии. Да, они занимались любовью, но это мошенничество – вызов его принципам. И даже, если она мечтает оказаться с ним снова, почему она хоть на секунду должна поверить, что ее благополучие важнее для него, чем судьбы его соотечественников?Себастьян хороший любовник, но это не означает, что он станет защищать ее. И то, что она считает его порядочным человеком, делает обстоятельства еще более рискованными для нее и родителей теперь, когда ее отец решил, что ста пятидесяти тысяч фунтов мало.Нужно с кем-то поговорить. Нужно рассказать отцу о Себастьяне. Она надеялась, что отец или скажет ей, что Коста-Хабичуэла похожа на рай, и им нечего бояться, или что у него есть план защитить их. Защитить ее. Будто он мог защитить ее сердце.
Она спустилась вниз рано и застала родителей за завтраком. Но так нервничала, что у нее свело живот. Сначала она хотела задать вопросы об истинной природе Коста-Хабичуэлы. Только после этого она решит, что делать.– Доброе утро. – Улыбнувшись, она подошла к буфету, хотя ее мутило от одной мысли о еде. Когда Гримм подвинул ей стул, она благодарно кивнула и села напротив матери. Король восседал во главе стола. – Гримм, пожалуйста, оставьте нас ненадолго, – продолжила она.– Конечно, ваше высочество. – Дворецкий вышел вслед за двумя лакеями и закрыл за собой дверь. Через мгновение Жозефина и ее родители остались одни.– В чем дело? – спросил отец. – Чарлз скоро будет здесь. У нас сегодня утром очень важный выход.– Я знаю. – Жозефина собиралась с силами. – Отец, меня немного беспокоят наши следующие шаги. Думаю, нам нужно их обсудить.Он чуть поднял бровь.– Мы уже обсуждали это.– Да, но куда ты посылаешь поселенцев?– Ты шутишь?– Я совершенно серьезна. Я хотела бы услышать, каковы твои планы.Он с грохотом положил вилку.– Нечего меня допрашивать. Этот проект был нашей единственной заботой в последние два года. Почему ты теперь усомнилась?– Потому что ты не учел некоторые детали, – ответила она. – Я думала, что речь идет о крупной ссуде. И возможно, о моем браке с представителем высшей аристократии. И ни о чем больше.– Это было первоначальной идеей.– Тогда почему наши планы изменились?– Ты представляла, что мы можем получить сто пятьдесят тысяч фунтов за две недели?– Нет. Прием нам оказали поразительный.– Да. Нам подарили возможность удвоить выгоду. Возможно, даже утроить. Нам больше никогда не придется волноваться о деньгах. Мы можем жить как короли. – Он рассмеялся. – Что я говорю? Мы и есть короли.– Я это понимаю, – ответила Жозефина, – пока мы потрошим банки.Им придется возместить затраты инвесторов или столкнуться с бунтом. Граждане не потеряют ничего, кроме своей наивности.– И?– И все изменилось, как только ты начал продавать землю. Эти люди покупают мечту, отец. Надежду на будущее. Что они найдут, добравшись до Коста-Хабичуэлы?– Рай.Она шумно вздохнула:– Это мы говорим всем. Но какова правда?Король нахмурился:– Не тебе расспрашивать меня, Жозефина. Ты будешь играть свою роль с улыбкой. И если ты этого не сделаешь, нас всех повесят. Ты это понимаешь?Жозефина сглотнула.– Понимаю.Никогда отец так близко не подходил к признанию. Секрет их успеха, всегда говорил он, состоит в том, что они относятся к тому, что делают, как к реальности.– Скажи мне, будут ли проблемы, когда суда с поселенцами достигнут Коста-Хабичуэлы?– Воображаю, что будут. – Подавшись вперед, Стивен Эмбри взял дочь за руку. – Но к тому времени мы уедем из Англии. Жозефина, мы в последний раз говорим об этом. – Он отпустил ее. О Господи! Она права. Мельбурн прав. И как только он услышит о продаже земли… Она не могла себе представить, как он отреагирует. Или скорее могла .– Есть еще одно, – спокойно сказала она, хотя горе заливало ее сердце.– Говори быстрее. Мы не можем себе позволить, чтобы прислуга стала подозрительной.– Я знаю. Только… – Боже, как ей не хотелось этого говорить. – Мельбурн задал очень резкие вопросы об условиях в Коста-Хабичуэле. Не думаю, что он верит проспекту. Вернее, я знаю, что он не верит. Он знает, что мы взяли информацию из других источников.Отец медленно поднялся на ноги.– Ты ему что-нибудь говорила?– Нет! Конечно, нет. Но я не знаю, что он сделает, когда он узнает, что ты… мы… поощряем людей переселиться туда.Король шагал к буфету и обратно.– Проклятие, – пробормотал он, покусывая усы. – Не надо было его в это втягивать. Я думал о выгоде добавить имя Гриффина к нашему, а не о том, что этот убежденный в своей правоте дурак будет копаться в наших делах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86