Поэтому во дворце очень холодно. Столяры не могут работать с обмороженными пальцами.
Начали приходить счета за реконструкцию, и они показались мне неоправданно высокими. Я допросила архитекторов, но они избегали прямых ответов на мои вопросы. По некотором размышлении и после расспросов я догадалась, в чем дело: архитекторы кладут себе в карман часть каждой суммы, которую они получают из королевской казны!
Сообразив это, я ужасно разгневалась и отправилась к Людовику, чтобы сообщить ему обо всем. Он был наверху, в мансарде, где занимается изготовлением замков вместе со своим мастером, месье Гаменом. Он теперь проводит там все больше и больше времени, вдали от людей и скрываясь от своих министров.
Он поднял голову от того, чем занимался, и поздоровался со мной, не прекращая работы. Он сидел за верстаком, склонившись над какой-то сложной механической конструкцией. Повсюду были разбросаны всякие механические штучки.
– Луи, мне необходимо поговорить с вами.
– Очень хорошо.
– Обновление дворца стоит очень дорого. Архитекторы сознательно завышают его стоимость. Я уличила их в этом.
– Нисколько не сомневаюсь в этом.
– Но… надо же что-то делать! Этому следует положить конец!
– Лучше просто отправьте счета месье Некеру.
– Да, я знаю, вы уверены, что месье Некер с легкостью решит все наши финансовые проблемы, но ведь он получает счета от архитекторов в течение четырех лет и исправно оплачивает их!
Людовик вытер пот со лба. Он был занят тем, что помещал маленький кусочек железа между двумя большими кусочками. Несколько раз у него ничего не получилось, но наконец попытка оказалась успешной. Король поднял голову и взглянул на меня.
– Если он оплачивает счета, значит, у нас есть деньги. Так что на вашем месте я бы не беспокоился об этом.
Я уловила нотку недовольства в голосе Людовика, как бывало всегда, когда предмет разговора начинал раздражать его.
– Но вы сами все время повторяете: «Экономить, мы должны экономить».
– Это было прежде.
– Прежде чего?
– Прежде чем я обнаружил, какое бездонное болото представляют собой наши финансы.
– А теперь?
– А теперь я оставляю беспокойство по этому поводу нашему гению и волшебнику. Месье Некеру.
– Тогда я пойду и пожалуюсь ему.
– Жалуйтесь, сколько хотите, это все равно ничего не изменит.
Я оставила его за прежним занятием, склонившимся над вычурными конструкциями, и вернулась в свои апартаменты. На следующий день я пригласила к себе месье Некера, который, войдя, поклонился мне с самой дружеской улыбкой. Я часто видела его прежде, но мне еще не приходилось вступать с ним в разговор. Это дородный, крупный мужчина импозантной внешности, с резко выдвинутой вперед нижней челюстью и комичным лицом хитрой обезьянки. Он выглядел холеным и гладким, упитанным и уверенным в себе сибаритом. До меня доходили слухи, что он обладает колоссальным личным состоянием.
– Чем могу служить? – поинтересовался он.
Я передала ему последние счета за реконструкцию Маленького Трианона.
– Эти счета слишком велики, – прямо сказала я. – Архитекторы завышают их.
Он принял их у меня и быстро просмотрел, причем на его лице не дрогнул ни один мускул. Оно оставалось все таким же серьезным и бесстрастным.
– Не вижу здесь ничего неправильного или лишнего.
– Но они в два раза выше сумм, которые были названы в самом начале реконструкции.
– Обычно так и происходит с начальными сметами. Это следует ожидать. Просто невозможно предусмотреть все непредвиденные обстоятельства и связанные с ними расходы.
Я с трудом сдерживала гнев.
– Если вы внимательнее взглянете на эти счета, то, несомненно, заметите, что архитекторы внесли в них собственные дополнительные вознаграждения, то есть плату за работу, которую они не делали.
Финансист пожал плечами.
– Они осуществляли общее руководство.
Что-то в его поведении заставило меня насторожиться. Он был столь же уклончив, как и те архитекторы, с которыми я разговаривала до него. В чем дело? Я наблюдала за ним, аккуратно складывая документы стопочкой и подравнивая ее края. А потом меня вдруг как громом поразило. Да он же с ними заодно! Его подкупили, и он берет взятки. Получается, больше не осталось никого, в ком мы могли быть уверены, что он честно делает то, что на пользу Франции.
Месье Некер выдержал мой взгляд. Мы поняли друг друга.
– Мадам, – осторожно начал он после долгой паузы, – архитекторы осуществляют общее руководство, и за это им платят. Я осуществляю общее руководство финансами королевства и теми, кто подает на оплату вот эти самые счета, и за это мне тоже платят. На самом деле вопрос заключается не в том, насколько велики эти счета, а в том, где взять средства на их оплату. И здесь я исключительно полезен.
Он подошел к резному деревянному шкафчику, в котором я храню коллекцию древних фарфоровых статуэток. Некоторое время он внимательно рассматривал их, словно определяя стоимость, а потом повернулся ко мне.
– Я знаю банкиров. Мы разговариваем на одном языке. Я могу убедить их расстаться со средствами, тогда как другие не могут. И в этом заключается моя ценность. Аналогичным образом, архитекторы знают строителей и оформителей. Они говорят на одном языке. Они могут добиться того, чтобы работа выполнялась хорошо и вовремя. И в этом заключается их ценность. Полагаю, я сумел донести свою мысль. Желаю вам обрести счастье и покой в отреставрированном дворце.
Я поняла, что дальнейший разговор не имеет смысла, и закончила аудиенцию.
7 марта 1780 года.
Сегодня вечером все сады Малого Трианона расцвечены праздничными огнями в честь прибытия к нашему двору короля Густава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109