— Закройте дверь! — крикнула она.
Женщина удивилась. «До чего медлительны эти люди», — подумала Кэрри. И с отчаянием в голосе попыталась объяснить:
— Мисс Эванс послала нас за гусем. Но за нами кто-то гнался. Мы бежали изо всех сил, но оно гналось за нами. И кулдыкало.
Женщина всмотрелась в темноту, куда показывала Кэрри.
— Закройте дверь, — повторила Кэрри, — не то оно войдет.
Женщина широко улыбнулась. У нее были красивые белые зубы со щербинкой посредине.
— Благослови тебя бог, деточка, да ведь это мистер Джонни. Я и не заметила, как он вышел из дома.
— Он пошел загнать кур, — сказал Альберт Сэндвич. — И наверное, решил погулять.
— Но это был не человек, — старалась втолковать им Кэрри.
Страх прошел. Альберт говорил так спокойно, что у нее тоже отлегло от сердца.
— Он не говорил, — объяснила она. — Он кулдыкал.
— Мистер Джонни так говорит, — сказал Альберт Сэндвич. — Ты должна согласиться, Хепзеба, что его можно испугаться. — И сердито взглянул на Кэрри. — Хотя вы, наверное, тоже его напугали. Что бы ты чувствовала, если бы от тебя убегали люди, которых ты вовсе не собиралась обидеть?
Хепзеба негромко сказала куда-то во тьму:
— Все в порядке, мистер Джонни, входите.
Она говорила не с валлийским акцентом, а с каким-то другим, более твердым.
В дверях появился и встал рядом с Хепзебой, словно ища у нее защиты, маленький человек в твидовом костюме с галстуком-бабочкой в крапинку и робким сморщенным лицом. Он попытался улыбнуться, но улыбка у него не получилась — перекосился рот.
— Дети, это мистер Джонни Готобед, — сказала Хепзеба. — Мистер Джонни, поздоровайтесь с нашими гостями, пожалуйста.
Он взглянул на нее и горлом издал какой-то звук. Словно кулдыкнул, только теперь действительно казалось, будто он говорит. На каком-то странном, непонятном языке. Он вытер правую руку о брюки и, посмотрев на нее, протянул с опаской.
Кэрри не двинулась с места. Хотя он явно не был привидением, все равно ей было страшно дотронуться до его маленькой дрожащей руки.
— Здравствуйте, мистер Джонни! — сказал Ник и подошел к нему, словно ничего проще и легче на свете не было. — Я Ник, Николае Питер Уиллоу, мне десять лет. На прошлой неделе у меня был день рождения. А Кэрри в мае будущего года будет двенадцать.
— Кулдык-кулдык, — отозвался мистер Джонни.
Когда он говорил, изо рта у него летела слюна, и Кэрри охватил страх при мысли, что и ей придется протянуть ему руку и он на нее плюнет.
Но ее спасла Хепзеба.
— Ваш гусь готов, — сказала она. — Но сначала я вас покормлю, ладно? Альберт, пойди с Кэрри и принеси гуся, пока я накрою на стол.
Альберт взял с полки свечу, зажег ее и в сопровождении Кэрри вышел из кухни. Они прошли по коридору и очутились в просторной кладовой. Там на холодном мраморном прилавке их ждал аккуратно очищенный и выпотрошенный гусь. В корзинках лежали пятнистые яйца, на подносах — большие куски масла кремового цвета со слезой, а на полке стояла крынка молока со слоем сливок сверху. У Кэрри засосало под ложечкой.
— А я думала, мистер Готобед умер. Муж сестры мистера Эванса.
— Это не он, — понял ее Альберт. — Мистер Джонни — их дальний родственник. Он раньше жил в Норфолке, но, когда его родители умерли, приехал вместе с Хепзебой сюда. Она нянчила его с самого дня рождения. — И, поставив свечу на полку, чтобы помочь уложить гуся, он взглянул на Кэрри. — Страшно, наверное, увидеть его в первый раз?
Кэрри приготовила сумку и спросила:
— Он ненормальный?
— Не больше, чем многие другие. Более простодушный. «Невинная душа», — называет его Хепзеба. — Альберт засунул гуся в сумку, затянул шнурок. — Она колдунья, — доверительно сказал он.
— Колдунья?
— Это вовсе не то, что ты думаешь, — усмехнулся он. — У нее нет ни черных кошек, ни помела. Колдуньями в деревнях зовут мудрых женщин. Когда я заболел, она напоила меня какими-то травами, и я быстро поправился. Врач был потрясен, он считал, что я умру. «Вот уж не думал, что парнишке суждено дожить до весны», — сказал он Хепзебе.
— Вот, значит, где ты был. Лежал больной! — воскликнула Кэрри и покраснела: Альберт еще решит, что она его искала. — А что с тобой было? — торопливо спросила она.
— Воспаление легких, ревматизм да еще куча всяких болезней, — ответил Альберт. — Мне повезло, что я попал сюда, к Хепзебе, не то на моей могиле уже цветы бы росли. Но я очутился здесь не просто волею случая. Я сказал тому человеку, который распределял нас по квартирам, что очень люблю читать, и он вспомнил, что в этом доме много книг. И правда, здесь оказалась целая библиотека! — В его голосе слышалось удивление, будто он до сих пор не мог поверить в такое чудо. — Показать тебе?
Оставив гуся в кладовой, они снова прошли по коридору и через двустворчатые двери, которые с одной стороны были занавешены сукном, попали в просторный, но освещенный лишь небольшой керосиновой лампой холл, где в углу тикали напольные часы.
— Смотри, — сказал Альберт, отворяя еще одну дверь и поднимая вверх свечу, чтобы в комнате стало светлее. Книги, длинные полки книг до самого потолка, большинство из них в переплетах из светлой кожи с золотым тиснением на корешках. — Здорово, правда? — спросил Альберт таким благоговейным тоном, будто в церкви. — И, кроме меня, никто ими не пользуется!
— А где миссис Готобед? — спросила Кэрри.
— В постели, — ответил Альберт, и стекла его очков вспыхнули. — Она умирает.
От мысли, что в доме кто-то умирает, Кэрри стало не по себе. Она посмотрела на потолок и вздрогнула.
— Она уже давно больна, — объяснил Альберт. — Я ей иногда, когда она не очень утомлена, читаю вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41