Особенно важно было соблюсти предосторожности сейчас, когда Кортеса терзали дурные предчувствия после того, как он узнал, что Тристан на самом деле был французом и, быть может, состоял в тайных сношениях с королем Франсиском, врагом Испании.
По расчетам моряков, до Санлукар-де-Баррамеда надо преодолеть в зимнее время тысячу четыреста лиг, в летнее — тысячу семьсот, однако зимой плавание длится дольше из-за частого порывистого встречного ветра. Суровый борей делает путешествие малоприятным и опасным, велика вероятность попасть в шторм, а в Багамском проливе и возле Бермудских островов море почти все время бурное и катит огромные валы. Во время летней навигации путь пролегает северней, и расстояние удлиняется, но океанские течения и ветры в это время года благоприятствуют путешественникам.
Авила сел на «Нуэстра Сеньора де ла Рабида», а Киньонес — на другой корабль, название которого я уже не могу вспомнить. Губернатор приказал им быть на разных судах, чтобы, если что-то случится с одним из кораблей, другой посланец смог бы все же доставить известия и часть груза императору.
Через несколько дней, едва каравеллы миновали Кубу, не сделав там остановки из опасения угодить в руки Диего де Веласкеса, наблюдатели на мачтах заметили в море суда, по виду своему пиратские, которые шли вслед за ними тем же маршрутом. Маэстре Хуан Баптиста, опытный и умелый капитан, после трех дней преследования сумел все же уйти от погони — ловким маневром при прохождении Багамского пролива.
Именно тогда на борту одного из кораблей случилось происшествие, которое сильно затруднило дальнейшее плавание. Дело в том, что на этой каравелле перевозили тигров, предназначенных в дар императорскому двору. Каждый зверь был заперт в особой клетке, чтобы между хищниками не случилось драки, во время которой они могли бы искалечить или убить друг друга, так как эти твари настолько свирепы, что проявляют жестокость даже к себе подобным. Два тигра исхитрились каким-то чудом сбежать из клеток, и, прежде чем это обнаружили, они загрызли трех моряков и выскочили на палубу, к ужасу команды, так что матросы, спасая свою жизнь, залезли на мачты и снасти с таким проворством, какого никогда не смог бы добиться от них самый суровый боцман.
Тигры вырвались на волю рано утром и держали всех в страхе до самого вечера, пока их не одолел Киньонес. Он и сам сначала взобрался на мачту в одних панталонах, но затем, рискуя жизнью, спрыгнул на палубу, вооружился баллистой и прикончил зверей меткими выстрелами. Когда о происшествии узнал находившийся на другом корабле Хуан Баптиста, назначенный главным в этом плавании, он отдал приказ умертвить и третьего тигра во избежание повторения подобного несчастья. С убитых хищников сняли шкуры, которые решили преподнести императору Карлу, — дар менее интересный, но зато гораздо более безопасный.
Авила, желая утешить тех, кого могло расстроить решение пожертвовать последним тигром ради спокойствия путешественников, заключил:
— Императору наверняка будет приятнее получить тигриные шкуры, а не обглоданные кости мореплавателей.
Через несколько дней, выйдя из северного залива, или Саргассова моря, перед самым заходом солнца моряки вновь увидели на горизонте паруса пиратских судов, так что уже и самому Алонсо де Авиле это стало казаться странным, и он поделился своими сомнениями с Хуаном Баптистой:
— Я не подозреваю никого конкретно, сеньор маэстре, но у меня сложилось впечатление, что происшествие с тиграми было словно нарочно подстроено, чтобы задержать нас в пути. Ведь, согласитесь, трудно представить себе, чтобы зверь, запертый в клетке, мог самостоятельно выбраться на волю, не говоря уже о том, что это произошло сразу с двумя тиграми! По-моему, здесь не обошлось без участия человека.
Маэстре Хуан, которому соображения Авилы показались не лишенными здравого смысла, постарался оторваться от пиратов и предпочел на несколько дней укрыться на Санта-Марии — одном из Азорских островов, принадлежащих португальской короне.
Здесь они, к великому своему удивлению, повстречали Диего де Ордаса и Алонсо Мендосу, которых Кортес также послал в Испанию и которые уже давно остановились на этом острове, боясь пиратов: представители королевской Торговой палаты, которые несут службу на Азорах, отсоветовали им двигаться дальше.
Ордас и Мендоса везли письма к императору от жителей Сегура-де-ла-Фронтеры с рассказом о событиях, произошедших с момента их отбытия с Кубы до вынужденного бегства из Мехико, при котором они потеряли множество людей и большие ценности. Посольство в Испанию снаряжалось уже во второй раз, меж тем как до сих пор не поступило никаких вестей о первых судах, на которых была отправлена военная добыча — немалые богатства, и в том числе солнце, отлитое из золота, и луна, сделанная из серебра: их по прибытии Кортеса на землю Мексики прислал ему Монтесума в знак своего гостеприимства.
— Один из здешних служащих Торговой палаты сообщил мне, что вскоре мимо будет проходить флотилия военных кораблей, направляющихся в Испанию. Мы ожидаем ее, чтобы спокойно продолжить путь, — объяснил Диего де Ордас, рехидор Сегура-де-ла-Фронтеры.
Ордас был одним из капитанов Кортеса. Он первым предпринял попытку достичь вершины горы, которую индейцы называют Попокатепетль. Эта гора — вулкан, вроде тех, что находятся на острове Сицилия и могут выбрасывать столб огня и дыма, который виден на расстоянии нескольких дней пути. Ордас с товарищами поднялись на крутую и покрытую непроходимой чащей вершину вулкана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90