— Правда? — вопросил я, прикинувшись изумленным. — А я подумал, что вы никак с этим французом не связаны.
— Нет, я знаком с ним, но он запретил мне признаваться в этом и просил соблюдать осторожность. Видите ли, у него здесь есть кое-какие дела, которые он не может вести самолично…
— В чем же причина такой таинственности? Я вел торговлю во многих гаванях и никогда не просил моих помощников, чтобы они скрывали свои отношения со мной или стыдились их.
— Это не одно и то же, — произнес ростовщик, понизив голос. — Те дела, которые ведет маркиз де Оржеле, нельзя сравнивать с вашими. У него есть кое-какие интересы в Испании, и это требует соблюдения секретности, ведь Испания и Франция ведут войну.
Меня удивило, что португалец величает Тристана маркизом, и я притворился, что не расслышал этого, не зная, следует ли принимать как должное то, что он, оказывается, имеет такой титул, или же, напротив, выразить удивление. Я решил последовать правилу Кортеса, учившему нас, что на войне внезапная атака часто приносит успех, и как ни в чем не бывало заявил:
— Все это мне отлично известно, приятель, я, конечно, три года был болен, но с головой у меня по-прежнему все в порядке.
— Конечно, конечно. Постарайтесь понять меня правильно: я не хочу быть нескромным в том, что касается тайных дел маркиза: он сильно рискует, и я тоже. И кроме того, я не могу подвергать опасности его друзей в Испании.
— Прекрасно, отныне дела маркиза станут и моими делами, если только вы и впрямь не против получить изрядный куш от продажи моих товаров. Обещаю вам, что если вы поможете мне, то получите достаточно, чтобы по крайней мере выбраться из этой дыры и переехать во дворец, более приличествующий вашему положению.
Это мое замечание не понравилось Мартину ду Мелу, ведь он жил здесь вовсе не потому, что не мог позволить себе приобрести жилье получше, но только из скупости, не желая тратить накопленные деньги. Однако он предпочел пропустить мои последние слова мимо ушей и не ссориться со мной: я ведь обещал ему выгодную сделку. Такова участь алчных скупцов: сносить оскорбления и терпеть все, что угодно, если только перед глазами мелькнула надежда заполучить горсточку золота.
Он согласился помочь мне найти маркиза де Оржеле, рассказал, что тот живет во Франции, в Париже, и дал все необходимые указания, чтобы я смог отыскать его дом. Я воздержался от дальнейших расспросов, чтобы не возбудить подозрений, однако же не переставал размышлять о том, кто такие эти друзья Тристана в Испании, при помощи которых он строил свои вражеские козни. Один из них был, несомненно, Нарваэс, который уже находился при дворе и плел интриги против Кортеса, стараясь не упустить собственной выгоды, хотя награждать следовало вовсе не его, а других достойных людей. Кроме того, португалец мог иметь в виду и любовницу Тристана Мариану Лопес де Инчаусти. Впрочем, встреча с ней была поручена брату Эстебану, и он, должно быть, уже прибыл в Севилью вместе с направлявшейся туда испанской флотилией.
Мы покинули дом алчного ростовщика и спустились в гавань, чтобы разузнать, какие корабли в ближайшее время отплывают во Францию. Когда мы уже подошли к дому, в котором размещались службы порта, Сикотепек внезапно шепнул мне на ухо, что у него есть срочное дело и что отлучка его будет недолгой. Я даже не успел ничего ответить, как он уже стремглав бросился бежать вверх по улочке, энергично расталкивая прохожих. Все это мне крайне не понравилось: было неразумно отпускать его одного бродить по городу, где он вполне мог потеряться. Однако делать было нечего, нельзя же поднимать шум при всем народе да еще стоя у самых дверей портовой службы.
Глава XXXIV,
в которой рассказывается о том, как Сикотепек самовольно вернулся в дом алчного Мартина ду Мелу, и о том, что случилось дальше
Мне пришлось довольно долго ждать возвращения Сикотепека, стоя в гавани на том месте, где мы расстались, рядом с портовой службой. Меня сильно беспокоила его выходка, ведь из-за неосторожности индейца наш план мог провалиться. Когда тревога моя достигла предела и я собрался было отправиться на поиски, то вдруг увидел его в толпе народа: он шел робкой походкой подневольного носилыцика-тамеме. Такой вид он принимал каждый раз, выдавая себя за слугу, и это составляло резкий контраст с его обычной манерой держаться.
Мне не пришлось спрашивать его, где он пропадал, так как, едва подойдя ко мне, он тут же заговорил сам:
— Я вернулся в дом Мартина ду Мелу. Он назвал имена испанцев-изменников, впрочем, они и так нам были известны.
— Что вы говорите? Вы в открытую решились расспрашивать его о тайных интригах Тристана в Испании? — закричал я, совсем позабыв, где мы находимся. Индеец кивнул и быстро огляделся, проверяя, не вызвал ли мой срыв каких-нибудь подозрений. Однако никто не обращал на нас внимания: не было ничего необычного в том, что господин кричит на своего слугу. Сикотепек потянул меня за рукав, предлагая найти местечко поукромнее. Мы вышли из гавани, поднялись по крутым улочкам и зашли в одну из церквей. Там мы встали в сторонке, чтобы не привлекать к себе внимания.
— Не беспокойтесь, — заговорил Сикотепек, когда мы оказались в безопасности. — Мартин ду Мелу ничем не сможет нам повредить, так как он уже покинул этот мир.
С этими словам индеец извлек из складок одежды тонкую веревку и сделал красноречивый жест.
— Сначала я прикончил слугу, который открыл дверь, а затем заставил этого жадного негодяя рассказать мне все, что он знает. Мужеством он не отличался, так что стоило мне слегка придушить его, как он тут же выложил мне все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90