Нелегко провидеть грядущее, однако не вовсе невозможно. Надо сказать, в этих землях встречаются колдуны, которые с помощью бесовских чар предсказывают будущее, и их предсказания порой сбываются. Так или иначе, в свете последовавших событий трудно сказать, чем на самом деле было неукоснительное исполнение Сандовалем своего обещания — проявлением благородства или же безрассудства.
Глава III,
в которой рассказывается о том, как некие заговорщики, будучи разоблачены индейцем, бросились за ним вдогонку, и о том, что они над ним учинили, когда смогли догнать
Завоевание огромной империи Монтесумы принесло богатство испанцам, которые делили индейцев и золото. Тем, кто уже был богат, досталось много, а те, которые приехали в эти земли бедными, и получили лишь малость, ибо таков закон жизни: имущему дастся, а у неимущего отнимется и то, что имеет. Кортес как губернатор отдал приказание восстановить в Мехико дома, разрушенные войной, наладил обработку земель и затребовал скот с Кубы и острова Эспаньола, чтобы обустроить крестьянские поселения, поскольку завоеванные земли очень плодородны и в некоторых областях собирают даже по два урожая в год.
Но некоторым людям для счастья недостаточно богатства и изобилия, вечно они отыскивают причины для недовольства и считают чужие деньги. Собственное достояние не приносит им радости, вечно они возмущаются и ропщут и в конце концов затевают бунт или мятеж, если только само время не расстроит их планы.
Такие вот недовольные однажды ночью — было это, если мне не изменяет память, в сентябре месяце в 1522 году от Рождества Христова — затевали некий заговор, собравшись в домике возле озера, одном из тех, что были разрушены во время войны, чтобы индейцы не использовали их в качестве береговых укреплений. В этой безлюдной местности под покровом темноты они, казалось, могли быть уверены в том, что их никто не увидит и не услышит, однако индеец, который рыбачил на берегу, услышал их голоса. Окитенкатль — так звали индейца, — подобравшись поближе, встревожился, когда услышал, о чем говорили между собой испанцы. Окитенкатль неплохо понимал кастильское наречие, поскольку был сыном одного из касиков, приближенных Куатемока, и ему нередко доводилось общаться с испанцами.
Не знаю, что ему удалось увидеть и услышать, но это внушило ему такой страх, что он бросился к своему каноэ и поспешно отчалил от берега, не позаботившись даже о том, что плеск весел будет услышан и, без сомнения, встревожит испанцев. Заговорщики, не зная, что именно из их беседы подслушал индеец, поспешили за ним в обход озера, приняв все меры предосторожности, чтобы он их не увидел.
Окитенкатль быстро добрался до своего дома, который находился неподалеку. Однако испанцы, которые выследили его, порешили расправиться с этим нежелательным свидетелем, чтобы он никому не разболтал об их планах. Закутавшись в плащи, так чтобы не было видно лиц, они ворвались в дом, где увидели Окитенкатля, который, по обычаю индейцев, сидел на полу возле своего старого отца, касика Куаутекле. Старец, удивленный и напуганный этим внезапным вторжением, воскликнул:
— Почему вы врываетесь в дом, где живут мирные люди?
Он попытался встать на ноги, но один из христиан, недостойный этого имени, нанес ему страшный удар ножом.
— Вот так Господь наказывает индейцев, которые суют нос не в свое дело! — вскричал сразивший старика.
Затем заговорщики бросились на Окитенкатля, но проворный молодой индеец попытался спастись. Он устремился в спальню, к окну, однако ускользнуть ему не удалось. Испанцы накинулись на него, как стая волков на загнанного оленя. Несчастного вмиг искололи шпагами, так что спальня была вся залита кровью и стала похожа на идольское капище ку, где только что закончились нечестивые жертвоприношения дьяволопоклонников.
Расправившись со свидетелем, убийцы перевернули в доме все вверх дном и, стараясь создать впечатление, будто в жилище побывали грабители, забрали ценные вещи, которых, впрочем, было немного, потому что народ касика Куаутекле был беден и немногочислен. Затем испанцы скрылись, чтобы не быть застигнутыми на месте преступления.
Прочь ушли они вовремя — вскоре в доме появился другой сын Куаутекле, Сикотепек, старший брат Окитенкатля. Он ненавидел христиан и, когда свергнутый Куаутемок был посажен в тюрьму, ушел с отрядом повстанцев в горы, откуда совершал вылазки против Кортеса. В жилище глазам индейца предстала жуткая картина: тела его родных были страшно изувечены, их внутренности разбросаны по полу — свидетельство тех страданий, которые претерпели несчастные. Индеец громко зарыдал, он рвал на себе волосы и до крови раздирал ногтями грудь, но в этот момент услышал слабый голос своего отца. Испанцы, посчитавшие, что пары ударов ножом для старика будет достаточно, не позаботились удостовериться в том, что Куаутекле и в самом деле мертв. Старый касик еще дышал, хотя страшная рана в груди и буквально распоротый сверху донизу живот не оставляли надежд на то, что он выживет.
Прежде, чем предать свою душу — не знаю, в чьи руки, так как старый индеец не был крещен, — касик успел сообщить своему сыну кое-какие обстоятельства страшного происшествия, причем говорил он не столько о самом нападении, сколько о том, что ему рассказал Окитенкатль, прежде чем встретить свой страшный конец. Однако, с позволения моих досточтимых читателей, я расскажу об этом в свой черед, так как умение рассказчика в том и заключается, чтобы не раскрывать всех секретов раньше положенного времени.
Глава IV,
в которой рассказывается о том, как Сикотепек и его сподвижники поклялись отомстить за убитых, а также о том, как они повстречали подвыпивших испанцев и что из того вышло
Сикотепек собрал нескольких своих соратников из племени Орла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90