Ее даже пугала та необыкновенная нежность, которую этот упрямый, решительный мужчина испытывал к ребенку.
«Он действительно его любит, – счастливо произнесла она про себя. – И меня тоже. Ах, Боже Всевышний, если бы только он мог понять, как я обожаю его!»
В тщательно убранной нише стояла великолепная колыбель из сандалового дерева и слоновой кости, умело отделанная резьбой и позолотой.
– Здесь сквозняк, – резко заметил Морган. – Проклятье, тигрица; юн еще слишком мал и легко может подцепить воспаление.
– Нет, Гарри, с ним все в порядке. Я поставила сюда колыбельку, потому что он половину прошлой ночи не спал из-за чертовой жары.
– Чертовой жары? Ты уверена, что он не заболел?
– Да ты взгляни на него.
Карлотта была чувствительна и сентиментальна, поэтому
у нее слезы навернулись на глаза при виде того, как гроза испанских морей, чье имя вселяло в людей панический ужас, осторожно склонился над колыбелью. – Он самый чудесный и крепкий малыш из всех, которые когда-либо появлялись на свет,
– А по-моему, он довольно страшненький, – поддразнила его Карлотта. И отшатнулась от неожиданно вспыхнувшей в его взгляде ярости.
– Если это была шутка, то чертовски глупая.
Морган нежно потрепал ребенка по щеке.
– Гарри! Мой, сынок.
В это мгновение для него не существовало ничего в целом мире – ни волн, которые мягко шумели рядом с Палисадас, ни нежного запаха духов Карлотты, ни свечки, которую она держала перед ним.
– О, нет, нет! Он такой маленький и легкий, что я боюсь его взять.
– Ну тогда пойдем, победитель испанцев, и смоем с тебя грязь и пыль. Мы вернемся, когда Жозефа придет покормить его.
– Жозефа… она здорова, верно?
– Генри Морган, ты непроходимый тупица, неужели ты думаешь, что я забочусь об этом ребенке меньше тебя? Да? – Ее ногти впились ему в руку, и она пришла в такую ярость, какую ему редко доводилось видеть.
– Нет, конечно нет. Просто если с ним что-то случится, я… я…
– Ничего с ним не случится! Пойдем, и, пока ты отскребаешь с себя грязь, я пошлю Мари разогреть тушеное черепашье мясо. Я его ела на ужин, и оно было выше всех похвал.
В тени аркады в патио Карлотты появился Генри Морган, потирая следы, оставшиеся от гамака, и глубоко вдыхая прохладный воздух. Почти все на Ямайке, где всегда было жутко жарко, переняли у индейцев обычай спать в прохладном, хорошо проветриваемом, сплетенном из травы гамаке, который служил вместо кровати.
Почти сразу же пришел Чарльз Барр. Меньше всего он был похож на того, кем когда-то был, – на выпускника Итонского университета. В грязной дырявой рубашке и полосатых штанах, испещренных пятнами от подливы и вина, он ничем не отличался от других братьев.
– Доброе утро, Гарри, как голова?
– Средне. Я уже выпил рому с лимонным соком. Ты велел Джекмену и Брэдли прийти?
– Да. Но только черт меня побери, если я понимаю Джекмена; это темная лошадка. Ты его давно знаешь, да, Гарри?
– Почти восемнадцать лет, – сказал Морган. – И каждый раз я думаю, что понимаю его меньше, чем тогда, когда впервые встретил его.
Барр, прищурившись, следил за маленькой зеленой ящерицей, которая охотилась за насекомыми на стене дома.
– Странный парень. Он щедр со своей командой, но, Господи, как он стонет и вздыхает, когда ему приходится потратить пенни или полпенни на себя. Он, наверное, очень богат.
Внутри послышались еще голоса. Это говорили Зулейма и Жозефа, кормилица Гарри-младшего.
Вскоре пришел и Энох Джекмен, небрежно одетый, в мешковатой, но удобной льняной рубашке и штанах.
– Ну, Гарри, – заметил Джекмен, – ты выглядишь таким довольным и счастливым, словно сытый и выспавшийся кот. Похоже, наследник процветает, – добавил он, когда из противоположного угла патио донесся отчаянный вопль..
Вопли стихли, и Морган рассмеялся.
– Надеюсь, ему нравится завтрак не меньше, чем мне мой. Ну, Энох, давай разберемся, какие корабли ты собираешься использовать под транспорт. Когда придет Брэдли, нам надо будет заняться боеприпасами.
Джекмен кивнул.
– Он прекрасный солдат. Мне говорили, что он научился артиллерийскому искусству во время войны с варварами-мусульманами.
Низко склонив голову, Барр записал названные Джекменом суда, приблизительный состав команд и составил длинный список необходимых припасов.
Джекмен беспокойно дернулся и взглянул на верхушки пальм.
– Это твоя последняя экспедиция?
– Да, до тех пор, пока королевская власть меня не поддержит.
– И куда ты собираешься отправиться? – Он посмотрел прямо в глаза Моргану. Адмирал спокойно отделил еще одну дольку апельсина и отправил ее в рот.
– Я собираюсь захватить Панаму.
– Что? Ты с ума сошел?
– Нет, я считаю, что Золотой порт вполне можно захватить.
– Но, но, – растерянно пробормотал Джекмен, – как ты туда доберешься? Панама расположена в Южном море.
– Это верно. – Голос Моргана звучал почти весело. – Я хочу пройти с войсками через перешеек.
Джекмен вскочил, выпучив глаза.
– Я тебя правильно понял? Ты, конечно, не мечтаешь о том, чтобы пробраться через джунгли, полные опасностей и всякой заразы, по которым даже индейцы не решаются путешествовать?
– Если испанцы смогли пересечь Кастильо-дель-Оро, то я не вижу причин, почему англичане и французы с отличным снаряжением и при соответствующем руководстве не могут поступить так же. К тому же какая добыча нас ждет!
С улицы послышался грубоватый голос, но вместо Морриса появился полковник Джозеф Брэдли, слегка хромая после старого ранения.
– Ну, Гарри, наши каперские поручения готовы?
Морган сердечно помахал в знак приветствия.
– Еще нет, потому что сэр Том все еще раздумывает над ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170