Да, Лиззи, я сделаю тебя первой леди Ямайки. Хочешь стать леди Мэри Элизабет, женой сэра Генри Моргана, королевского губернатора?
– Пока у меня есть ты, – тихо произнесла она, – мне больше ничего не надо.
Как позднее писал в своем дневнике Дэвид Армитедж, свадьба Мэри Элизабет и Генри, ее двоюродного брата, стала великолепным, торжественным и значительным событием. Никогда за всю историю этой все еще не оперившейся британской колонии свадьбу не праздновали с такой пышностью и роскошью.
В старой испанской церкви, откуда вытащили идолопоклоннические изображения и другие папистские штучки, его превосходительство сэр Томас Модифорд, баронет, королевский губернатор острова Ямайка, серьезно и солидно вел к венцу дочь своего умершего помощника.
Сидя на хорах, Армитедж, у которого оказался превосходный тенор, мог видеть весь неф и блестящее собрание. Женщин было очень мало, потому что только самые сильные из них выдерживали этот климат, где так часто вспыхивали эпидемии. Леди Модифорд и другие надели свои лучшие наряды и кружева, большинство из них придерживалось моды, которая царила в Лондоне лет двадцать пять – тридцать назад. Но драгоценностей было много – благодаря недавним успехам пиратов. Губернатор и члены совета, сэр Томас Уайтстоун, спикер, члены Ассамблеи и служащие офицеры выглядели вполне торжественно. Золотые пуговицы, золотая тесьма и ленты мелькали повсюду.
Рядом с женихом в церкви сидел крепкий, краснолицый Бледри Морган, теперь уже подполковник. Очевидно, он считал себя по крови ближе к Генри, чем к невесте. Томас Морган, который все еще хромал от раны в ноге, предпочел занять скамейку на левой стороне нефа, рядом с невестой.
На красивом лице доктора Армитеджа появилась широчайшая ухмылка, когда он заметил человек двадцать пять или тридцать пиратов и капитанов, которые надели самые экстравагантные костюмы, чтобы присутствовать при том, как их товарищ законным образом свяжет себя с женщиной. Они чувствовали себя не совсем в своей тарелке, потому что им привычнее было грабить церковь, а не посещать ее. Эти свирепые на вид парни пихались и тихо ругались, а пот ручьями струился по их тщательно умащенным маслом усам и бородам.
Генри Кот нагнулся к Джереми Дейту:
– Видишь эту чашу? Смотри, какие рубины по краю, может, после службы… а?
– Можно. Отличная добыча. Когда-нибудь она будет стоить не меньше тысячи фунтов.
Лысая голова Мэнсфилда блеснула, когда он повернул к ним свое лицо, все в пятнах и шрамах, и хрипло прошептал:
– Да я сам дам за нее пятнадцать сотен.
Пестрые, словно стайка обезьян, капитаны берегового братства потели, одергивали мечи и палаши, глазели на подруг невесты и страстно мечтали о выпивке. Но Армитедж заметил, что некоторые из них сидели задумавшись. Может, пропитанная запахом ладана атмосфера священного таинства заставила их вспомнить дни детства, вряд ли безмятежного, но все же радостного; у кого в Англии, у кого на континенте? Даже свирепый бандит Джон Рикс и тот прослезился, когда священник призвал всю эту компанию помолиться вместе, а одноглазый Том Джадсон был так тронут, что ему пришлось полезть за своей серебряной флягой с ромом и сделать порядочный глоток, чтобы прийти в себя.
«Невеста (писал Армитедж) подошла к святому алтарю в небесно-голубом платье, украшенном превосходным кружевом. На шее у нее было бриллиантовое колье, которое подарил ей его превосходительство губернатор. В Виргинии ее вряд ли назвали бы красавицей, но она все равно очень мила, хотя широка в плечах, а в бедрах узка».
Генри Морган был одет в свои любимые цвета: ярко-желтый костюм, изумрудно-зеленая рубашка, желтые штаны, зеленые носки и кожаные туфли с бриллиантами по краю. Под париком, завитым и надушенным, как это было принято при королевском дворе, его собственные волосы казались почти черными. Но глаза у него блестели, а с губ не сходила улыбка.
– Совсем в его духе, верно? – пробормотал Джек Моррис.
– Что? – Капитан Трибитор вошел в порт как раз вовремя, чтобы поспеть к таинству.
– Смотри, Гарри не взял украшенный золотом и бриллиантами меч, который пожаловал ему чертов совет, а нацепил палаш с оловянной рукояткой, с которым он дрался в Гранаде.
Мать невесты с залитым слезами лицом сидела рядом со своим зятем майором Робертом Биндлоссом. С другой стороны ее младшая дочь, миловидная блондинка Джоанна, тайно пожимала руку мистеру Гарри Арчбольду – ходили слухи, что он собирался жениться на третьей дочери сэра Эдварда, за каждой из которых давали хорошее приданое.
Утомившийся и слегка навеселе, голландский капитан громко спросил, сколько еще продлится эта проклятая церемония, и не успела еще пара обменяться обручальными кольцами, как Рикс вскочил на ноги с воплями:
– А теперь, когда он благополучно взобрался на борт семейного корабля, давайте поднатужимся и грянем «ура» в честь Гарри!
Викарный епископ тревожно взглянул из-под очков на пиратов, которые повскакали со своих мест. Солнечные лучи, падавшие сквозь узкие окна, золотили палаши, сабли и мечи.
– Гарри! Ты самый лучший капитан! – заорали они. – Живи долго и счастливо, парень! Да здравствует адмирал! Да здравствует его жена!
Никто из участников этой свадебной церемонии никогда уже не мог забыть ее. Майор Биндлосс, хотя он и был немного скуповат, пожертвовал пару откормленных бычков, и их зарезали и зажарили в индейском стиле в рощице в бывшем саду испанского губернатора. Там возвышалась огромная гора жареной птицы, агути, поросят, игуан, гусей и цыплят. Они призывно отсвечивали золотистым цветом, и сквозь решетки деревянных подставок с них капал аппетитный сок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170