Моя рука ощутила пульсацию. Я осторожно пошевелила пальцами. Роберт прижался ко мне, его рука как бы невзначай проскользнула по моим ногам и пальцы коснулись моего влажного рубинового тела. Чувство блаженства вновь охватило меня. Уже знакомая ласка Роберта повторилаь, так прошло несколько минут. Все во мне было напряжено до предела. Роберт, уложив меня на траву, раздвинул мои ноги, завернул платье высоко на живот, и встав на колени между ног, спустил брюки. Я не успела как следует рассмотреть то, что впервые предстало моим глазам,как Роберт наклонился надо мной и одной рукой раздвинув мои пухлые губки, другой вложил свой инструмент между ними. затем просунул руку под меня. Я вскрикнула, сделала движение бедрами, пытаясь вырваться, но рука Роберта, схватившая меня, держала крепко. Рот Роберта накрыл мой, другая рука его была под платьем и ласкала мою грудь Роберт то приподнимался, то опускался, отчего его инструмент плавно скользил во мне. Все еще пытаясь вырваться я шевелила бедрами. боль прошла, а вместо нее я начала ощущать знакомую мне мстому. Не скрою, что она мне теперь была гораздо сладостней. Я перестала вырываться и обхватив Роберта руками еще теснее прижалась к нему. Тогда вдруг Роберт замер, а потом движения его становились все быстрее и быстрее, во мне все напряглось.Вдруг Роберт с силой вонзил свой инструмент и замер Я почуствовала как по телу разливается тепло и обезсилила, но не успев опомнится, над нами раздался строгий крик и я с ужасом увидела наклонившегося над нами дядиного духовного брата Петра.
-Ах вы негодники, вот вы чем занимаетесь!
Роберта мгновенно как ветром сдуло. Я же от испуга осталась лежать на траве, закрыв лицо руками, даже не сообразив опустить платье, чтобы прикрыть обнаженное тело.
-Ты совершила большой грех,-сказал Петр. Голос его как бы дрожал. -завтра после мессы придешь ко мне исповедываться ибо только усердная молитва может искупить твой грех. Теперь ступай домой и кикому ничего не говори. Дядя ждет тебя к ужину.
Не ожидая моего ответа он круто повернулся и зашагал в сторону монастыря.
С трудом поднявшись на ноги я побрела домой. Придя домой я отказалась от ужина и поднялась к себе. Раздевшись, я увидела на ногах капельки засохшей крови. Потом пошла принять ванну.
Холодная вода немного успокоила меня. Утром проснулась поздно и едва успела привести себя в порядок что бы успеть с дядей Джимом к мессе. Во время молитвы меня не столько занимали молитвы, сколько мысль о предстоящей исповеди у брата Петра. Когда кончилось богослужение, я пошла к брату Петру, сказав дяде Джиму, что останусь исповедываться.
Брат Петр жестом велел следовать за ним и вскоре мы оказались в небольшой комнате, все убранство которой состояло из кресла и длинного высокого стола. Войдя в комнату, брат Петр сел в кресло. Вся дрожа, я остановилась у двери.
-Войди, Анни, закрой дверь, подойди ко мне, опустись на колени!-один за одним раздавались его приказы. Страх все больше и больше охватывал меня. Закрыв дверь, я опустилась перед братом Петром на колени. Он сидел широко расставив ноги, которые закрывала, косаясь пола, черная сутана. Робко взглянув на брата Петра, я увидела устремленный на меня пристальный взгляд, повыдержав его, снова опустила глаза.
-Расскажи подробно, ничего не утаивая, как произошло с тобой все, что я видел вчера в роще,-потребовал брат Петр.
Не смея ослушаться, я рассказала о тех чувствах, которые неожиданно вспыхнули во мне после укуса насекомого и дойдя до проишествия с Робертом, я заметила вдруг, что сутана брата Петра как-то странно зашевелилась. Дерзкая мысль о том, что шевелится такой же инструмент как у Роберта, заставила меня умолкнуть.
-Продолжай,-услышала я голос брата Петра и почуствовала, как его рука осторожно легла мне на голову, чуть притянув к себе. Невольно коснувшись рукой сутаны, я почувствовала что-то твердое и вздрагивающее под ней. Теперь я поняла и не сомневалась, что он есть у каждого мужчины. Ощущение близости инструмента пробудило во мне вчерашнее желание, я сбилась и прервала рассказ.
-Что с тобой, Анни ? Почему ты не продолжаешь рассказывать? -спросил брат Петр. Голос его был нежен, рука гладила мне голову, косаясь шеи и левого плеча. Краска стала заливать мне лицо и я в смятении призналась о вновь охватившем меня желании вчерашнего чувства.
-Огонь, заженный в тебе Робертом, как видно очень силен и его надо неприменно остудить. Скажи мне, желаешь ли ты повторить случившееся вчера ?- спросил брат Петр.
-Этот грех очень приятен, если можно, я бы хотела избавиться от него.
-Это действительно большой грех, Анни, ты права, но ты права в том, что он приятен и можно не расставаться с ним, только огонь, который горит в тебе сейчас, нужно потушить.
-Будет ли это похоже на вчерашнее ? Если да, то я очень хочу этого,воскликнула я.
-Конечно,- сказал брат Петр, -но только я освещу тешение огня и тем самым избавлю ог огня и греха.
Встав с кресла брат Петр вышел с комнаты. Во мне горело желание и я забыла страх с которым шла на исповедь. Нисколько не сомневаясь что последует после возвращения Петра, я сняла трусики и положила их в карман платья, стала ждать, горя желанием брата Петра. Он отсуствовал недолго, войдя, в руках он держал какую-то баночку, закрыл дверь на задвижку и подошел ко мне.
-Сними с себя все, что мешает тушить пожар- прошептал он.
-Уже готово - ответила я, впервые улыбнувшись.
-О, да ты догадлива, садись быстрее на стол и подними платье.
Я не заставила его долго ждать, мигом села на стол и как только обнажила ноги, приподняв платье на живот, брат Петр распахнул свою сутану и я увидела его инструмент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9