– А почему вы меня об этом спрашиваете? Я за него не отвечаю.– Да? – многозначительно хмыкнул Аркадий Семенович. – А я думал иначе.Класс захихикал. Учитель хлопнул журналом по столу, и все замерли.– Татьяна, будьте так любезны, узнайте, что с Казари-ным. У нас на носу городские соревнования по математике. Что он себе думает?Танька еле досидела до конца уроков и, выскочив из школы, первым делом побежала звонить. Коммутатор ответил женским голосом:– Тридцать вторая, вас слушаю.– Соедините, пожалуйста, с Б-1-73-12, – нерешительно произнесла Таня.– Готово, – через минуту сообщила трубка. Послышались гудки, но к телефону на том конце так никто и не подошел…Танька не знала, что и думать. Она бродила по Кремлю до самого вечера в надежде случайно встретить Лешку. Около восьми в окнах начал загораться свет. Люди садились ужинать.Неожиданно заморосил мелкий противный дождь. Надо было идти домой, но Татьяна медлила, и, лишь промокнув, зашла во двор Большого Кремлевского дворца, чтобы в последний раз посмотреть на окна квартиры Ка-зариных. Света в них не было.Танька опустила голову и поплелась к своему подъезду.Новый день поселил в ее сердце еще большую тревогу. Лешка опять не появился в классе. Опустевшее место за их партой не давало покоя.Она поглядела на чернильницу и вдруг вспомнила, как Лешка с улыбкой всегда уступал ей очередь обмакнуть перо, как теребил нос, думая над задачей…– Шапилина! – раздалось над ухом. Танька вздрогнула и подняла глаза.– Вы сделали то, что я просил? – Аркадий Семенович глядел на нее сверху вниз.Танька подумала и кивнула.– Ну и?…Надо было что-то соврать, но в голову, как назло, ничего не приходило.– Он срочно уехал к тетке, – неожиданно выпалила Танька.– В глушь… – схохмил Артем Сергеев.– В Саратов! – подхватил сидящий рядом Вася Сталин.Класс заржал. Танька сурово посмотрела на Сталина.– Вы не волнуйтесь, Аркадий Семенович. Лешка не подведет! Он надежный.Аркадий Семенович вздохнул и направился к столу.– Что ж, будем надеяться.«Надежный» Лешка битый час дежурил у цирка. Он уже начал нервничать, когда его кто-то окликнул:– Эй, парень!Лешка обернулся. Перед ним стояла Лиля. Она была одета в серое, приталенное платье, плечи прикрывала голубая вязаная кофточка. Несмотря на свой маленький рост, была она очень привлекательна, и Лешка на минутку даже растерялся.– Ну что, так и будем стоять?Сегодня Лилька не выглядела испуганной и забитой. Наоборот, была готова к нападению и любой провокации со стороны незнакомого паренька.– Можно и пройтись. – Сказав это, Лешка широко улыбнулся, и Лилька не смогла устоять под натиском его больших голубых глаз.Она лишь хмыкнула в ответ:– Ну, пошли, кавалер.Они вышли на бульвар и медленно побрели в сторону Петровки.– Ладно, задавай свои вопросы. Но учти: я тебе ничего не говорила и в милицию с тобой не пойду. Годится?Лешка почесал затылок и нерешительно предложил:– Годится… Тогда рассказывай с самого начала.То, что ему рассказала Лиля, он совершенно не ожидал услышать. Главным потрясением оказалась Лилина история жизни.Она вовсе не была цыганкой, родилась в обычной еврейской семье, но отца, активного участника белого движения, в начале двадцатых расстреляли. Та же участь со дня на день ожидала и ее мать.В те дни в их городе стоял шапито. Мать успела за день до ареста подкинуть Лилю в цирк, а сама отравилась. Шапито вскоре покинул город.Отныне Лиля считалась цыганкой и воспитывалась так же, как и многие другие босоногие детишки актерского табора. А вскоре ее детство закончилось,– Лилю начали готовить к выходу на арену, и очень быстро она столкнулась с жестоким нравом циркачей.Унижения и избиения за любые промашки сыпались на ее маленькие плечи почти каждый день. А два года назад старый клоун дядя Коля открыл ей тайну ее происхождения.С тех пор у нее была только одна мечта – сбежать! Сбежать любой ценой. Но куда она могла пойти без денег и документов?Наконец Лилька заговорила о том роковом грабеже.– Чего рассказывать-то? Аким дал мне факел, спички и сказал: «Свистну – поджигай. А когда загорится – тикай».– А кто такой Аким? Тот, что тебя на арене ударил? Лилька машинально дотронулась до больного плеча, и глаза ее стали злыми и колючими.– Ну, говори же, – нетерпеливо подгонял ее Лешка.– А ты не «нукай», не запряг еще! – огрызнулась Лилька. – И вообще, чего это я с тобой тут разоткровенничалась?Лешка присел рядом.– Лилька, дорогая! Прости. Если ты не поможешь – погибнет хороший человек.– А мне-то что с того? – Лилька не сдавалась, но по всему было видно, что слово «дорогая» не прошло мимо ее ушей.– Ладно, черт с тобой! Аким загнал меня поджигать портрет… Только не его мозгов эта афера. Чтоб я провалилась.– Чья же?Лилька в ответ только пожала плечиками.Таня вошла в мастерскую Варфоломеева, где, как обычно, царили сумрак и тишина.– Здравствуйте, Герман Степанович.Но старик никак не среагировал. Он озабоченно бродил по комнате из утла в угол, бормоча что-то несвязное под нос:– Ой-ей-ей… Вот ведь как! А?– Герман Степанович, здравствуйте! – повторила свое приветствие Шапилина.Варфоломеев уставился на нее ничего не видящим взором. Он за эти дни еще больше постарел и даже как будто съежился.– Как ваше здоровье? – спросила Танька, демонстрируя свою воспитанность и деликатность.Старик неожиданно остановился и вдруг закричал, да так, что на полках зазвенели золотые кубки:– Здоровье?! Мое здоровье?!! Да оно просто великолепно!! Чу-дес-но!… Коллекция разграблена, друг в тюрьме, а я скоро в лагере буду стенгазеты рисовать.Варфоломеев подскочил к Таньке и закричал с новой силой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100