Казарин хотел что-то ответить, но в кромешной темноте опять загремел таинственный голос:– Жалко их, конечно, но делать нечего…– Товарищ Максимов, может, оставим? Ведь копии-то – замечательные, – ответил другой голос.– Чижов, делайте что приказано.– Хорошо, Максим Максимыч.Лешка выдохнул с облегчением. Теперь все было ясно. Во-первых, никто не хотел убивать двух заплутавших в подземелье подростков. А во-вторых (и это немного разочаровало Казарина), загадочный монах оказался каким-то «Максим Максимычем».– Тань, Таня, – Лешка вначале тронул, а затем затряс ее за плечо, – да очнись ты! Это сверху откуда-то голоса доносятся. Они не нас, они копии каких-то картин уничтожать собираются.Вначале в глазах Тани появилась осмысленность, а потом веселые искорки. Она зажала рот рукой и прыснула со смеху. За ней засмеялся Лешка.– Слушай, Тань, а что ты сказала в момент трогательного со мной прощания? – как бы между прочим спросил Лешка, поднимая факел с земли.– Что сказала, то сказала, – буркнула Шапилина. – А ты мог бы и сам уже давно догадаться… танкист!Факел вспыхнул, и пакля затрещала с новой силой. Лешка стоял в растерянности, не зная, как вести себя дальше, и Таня, деловито отряхнув грязь с платья, решила сменить тему:– Так откуда все-таки голоса идут?Казарин поднял факел, осветил свод, и ребятам тут же все стало ясно. Обвалившаяся часть стены открывала проход в старую, всеми забытую кочегарку, посередине которой стояла печь, а куда-то вверх, в район Потешного дворца или Оружейной палаты, уходит массивный кирпичный дымоход.– Ну да, Варфоломеев же рассказывал – помнишь? – что именно так Кремль раньше и отапливался. Он еще заслонки в палатах Теремного дворца нам показывал. Слушай, а кто такой Максимов?– Не знаю, – Таня пожала плечами, – да и какая разница!… Ей уже было не интересно.– Ладно, на сегодня впечатлений хватит, пошли обратно. На поверхность они выбрались в районе Водовзводной башни. Оба были грязные, но очень довольные. Отряхнув пыль, грязь и копоть, ребята прошли Тайнинский сад и направились домой по Коммунистической – главной кремлевской улице. Посреди дороги Танька вдруг вздохнула:– Эх, я бы еще полазила. Лешка остановился.– Так ты же только что хныкала: «Пошли домой! Мне холодно», – передразнил Казарин подругу.– Ничего я не хныкала. Я б еще походила, – возмутилась Танька и тут же пошла в наступление: – Это ты скис «Пошли обратно, пошли обратно!».Лешка махнул рукой:– Ладно, идем.Танька стояла как вкопанная.– Нет, ты скажи, что ты берешь свои слова обратно, – топнула она ногой.– Хорошо.– Правда? – недоверчиво спросила Танька.– Угу.– Что «угу»? Скажи: «Милая Танечка, я беру свои слова обратно».– Беру, беру, – отмахнулся Казарин и как бы между прочим добавил: – Сейчас бы перекусить чего-нибудь…– О, грандиозная мысль! – обрадовалась Танька. – Идем к нам. У нас потрясающий борщ и макароны по-флотски.Лешка сделал вид, что ему неудобно.– Ой, вот только этого не надо! – Танька сразу раскусила маневр. – Кстати, папа сейчас должен быть дома, обещал на обед заскочить. Наконец-то вы познакомитесь.Информация об отце отбила у Лешки всякий аппетит:– Слушай, я же совсем забыл. Мне надо срочно сделать уроки и бежать к Варфоломееву…– Ну уж нет! Сегодня тебе увильнуть не удастся! Тем более и папа давно хотел с тобой познакомиться.Лешка замотал головой.– Да боюсь я его…– Лешка! – Танька провела ладонью по его лицу. – Ты через пять минут поймешь, какой он у меня хороший.Ребята зашли в подъезд, не заметив, что с другой стороны улицы за ними наблюдала пара ревнивых глаз… Глава 5 Дверь им открыла горничная Шапилиных тетя Клава.– Обувь снять и марш на кухню! – скомандовала грозная дама и прошествовала в гостиную. Таня показала ей в спину язык и, проигнорировав указание, убежала в сторону отцовского кабинета. Лешка же снял свои парусиновые туфли и скромно топтался в прихожей. Репродуктор в квартире транслировал военный марш, за окном ярко светило солнце, но в коридоре царил полумрак. Только около кухни блестели ярким желтым светом два немигающих кошачьих глаза. Освоившись, Лешка прошел в гостиную.Квартира Шапилиных поражала размерами и обстановкой. Она совсем не походила на ту келью в Чугунном коридоре БКД, в которой вырос сам Казарин. Он даже не представлял, что существуют такие квартиры с высокими потолками, украшенными лепниной по бокам, с красивой резной мебелью и глубокими креслами под белыми чехлами. Раньше Лешка думал, что такая обстановка бывает только в клубах или музеях. Он бы стоял так, разинув рот, целый день, но позади послышались шаги, и в гостиную вошла Таня с отцом.Казарин пожал протянутую руку.– Здравствуйте, Петр Саввич.– Здорово, здорово. – Шапилин оценивающе оглядел Лешку и хлопнул его обеими руками по плечам. – Наслышан, да и отца твоего хорошо знаю – стоящий мужик! А ты – стоящий мужик?Лешка гордо поднял голову:– А вы у Тани спросите.Шапилин хитро прищурил глаз и посмотрел на дочь. Танька захохотала:– Стоящий, стоящий!– Ну, тогда я спокоен. Идите обедайте, а я в шахматы поиграю.Шапилин кивнул и двинулся в кабинет. Но в этот момент в прихожей затренькал входной звонок.– Татьяна, тебя, – раздался суровый голос горничной.– Кто там? – Таня выбежала в прихожую и с удивлением увидела Веру Чугунову.– Привет, ты чего?Вера была явно чем-то взволнована.– Слушай, Тань, пойдем в кино.– Ой, да ты что! – Таня оглянулась на двери в глубине квартиры и зашептала: – У меня там Лешка Казарин. Такой смешной – боялся с отцом знакомиться…При этих словах в Вериных глазах вспыхнул огонь. Но Таня ничего не заметила.– А в кино… В кино завтра пойдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100