Вера глядела на противоположную сторону Москвы-реки, где мимо, отражаясь в воде, проплывал как всегда величественный, но такой близкий и родной Кремль, и думала о чем-то своем. Когда они поравнялись с колокольней Ивана Великого, наперерез из Фалеевского переулка выскочила запыленная машина, сделала крутой вираж, чтобы избежать столкновения, и понеслась в сторону английского посольства.– Вот черти! – почему-то улыбнулся водитель. – Пассажиров заметили, Вера Сергеевна?– Заметила… – вздохнула Вера.Счастливые Татьяна и Алексей Казарины на заднем сиденье встречной машины через пять минут, миновав Боровицкие ворота, свернули на Коммунистическую и остановились перед Третьим корпусом. Открыв окно,Таня посмотрела на темные окна своей квартиры и грустно произнесла:– Господи, как давно я здесь не была.– Я тоже, – отозвался Алексей.Она вопросительно взглянула на мужа. А где ты жил все это время? – с подозрением спросила Татьяна.Лешка рассмеялся.– Докладываю: все это время я жил у отца, о чем должен свидетельствовать ключ под половиком.Они вошли в подъезд, поднялись по лестнице, остановились возле двери, и Лешка достал ключ. Он протянул его Тане, но та лишь прошептала:– Ты открывай.– Боишься превратиться в соляной столб?– Я боюсь увидеть там себя…Алексей открыл дверь, и они переступили порог квартиры, где не были почти месяц. Впрочем, в этот момент им казалось, что времени прошло намного больше. Таня осторожно прошлась по гостиной и села за стол. Алексей же остановился в дверях, продолжая держать в руках тяжелый чемодан. Поставить его на пол он почему-то не догадался. Погладив ладонью скатерть на столе, Таня подняла на него глаза:– Ты меня прости, но можно я побуду одна?– Ты в этом уверена? Таня кивнула.– Мне надо вернуться домой.Алексей снял фуражку, почесал затылок и сказал:– Ну, тогда я забегу к Петру Саввичу и обратно. Лады? Но Таня его уже не слышала. Глава 25 Солнечные лучи проникли сквозь портьеру. Владимир Константинович открыл глаза и попытался подняться с дивана. Резкая боль пронзила плечо, и он едва не застонал. Сжав зубы, он все-таки встал и тихо, стараясь не шуметь, проскользнул в ванную. Умылся, привел в относительный порядок одежду, наблюдая все это время через открытую дверь за Анной, которая, укрывшись шерстяным пледом, спала в кресле. Затем, что-то черкнув на листочке, лежащем у телефонного аппарата, Казарин аккуратно положил его рядом с Анной и направился в прихожую.Надеть простреленную куртку в пятнах крови Казарин не решился. Поэтому снял с вешалки полувоенный мужской плащ, некогда принадлежавший заместителю наркома Чу1унову, и набросил его на плечи. Затем осторожно прошел на кухню, здоровой рукой отодвинул засов черного хода и оказался на лестнице. Спустившись вниз, он приоткрыл входную дверь, какое-то время сквозь щель оценивал обстановку, после чего быстро вышел в тенистый мрачный двор, а потом и на улицу. Только тут Владимир Константинович почувствовал себя в безопасности. Он ничем не отличался от других москвичей, спешивших по своим делам, и теперь можно было спокойно оглядеться. Первое, что бросилось в глаза, – непривычно большое количество патрулей. Военные с повязками на рукавах, сами по себе, были обычным явлением в военной Москве. Но вот то, что останавливали они в основном женщин, причем тех, кто хотя бы отдаленно напоминал Анну, Казарина насторожило. Он решил подойти поближе и вслушаться в разговор патрульных с очередной прохожей. Это был опрометчивый шаг. Молодой капитан тут же отпустил миловидную женщину лет сорока и направился к Казарину.– Эй, гражданин! Предъявите ваши документы. Казарин вздохнул, выудил здоровой рукой из кармана плаща свое удостоверение и протянул начальнику патруля. Раскрыв книжечку, капитан изменился в лице и отдал честь:– Виноват.Казарин забрал документ и зашагал в сторону Кремля.Машина выкатилась из кремлевских ворот и двинулась по утренней Москве. На переднем сиденье рядом с водителем сидел Алексей Казарин, на заднем – генерал Шапи-лин, который никак не мог прийти в себя. Он продолжал отчитывать зятя за события последних дней. Казарин, как обычно в таких случаях, глядел по сторонам и молчал.– Тебе мало было той дурацкой истории с Бароном?! Опять начал?! Всех под удар поставил!Машина проехала гостиницу «Москва» и сильно подпрыгнула на выбоине в мостовой.– Чего молчишь? – не унимался Шапилин.– А чего говорить? – не выдержал Алексей. – Я вел следствие.– Следствие он вел! – взорвался Петр Саввич. – Твоя задача какая? Пошел, увидел, доложил. Все! Слушай, а может, тебя и вправду на фронт отправить? Прямо на передовую.Казарин заулыбался, повернулся к Шапилину со словами благодарности, но Петр Саввич показал ему кукиш.– Шиш тебе! – И тут же добавил: – Займешься пропавшей англичанкой.Алексей /дивленно воззрился на тестя.– Петр Саввич, а мы-то тут при чем?– Ты-то ни при чем, ты всегда ни при чем! А меня уже второй день достают все, кому не лень! Англичане нервничают так, будто она не жена обычного писателя, а особа королевской крови. Чует мое сердце, что-то здесь не так! Не зря они так дергаются…– Петр Саввич, – Лешка сделал умное лицо, – вы бы хоть сказали, кто она на самом деле?– Да сказал же я тебе, обычная жена обычного писателя. Правда, русская по происхождению. Впрочем, тамошние ребята тебе все подробно расскажут.Впереди показалась площадь Дзержинского, и Алексей окончательно скис.– Петр Саввич, они ж меня с потрохами сожрут. Сами знаете, как они к чужакам относятся.– Не боись, не сожрут. Тем более сам генерал Кудрявцев по твою мятежную душу звонил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100