— Хочешь курить, сержант? — спросил мавр, желавший, по-видимому, продемонстрировать полное спокойствие.— Нет, я лучше выкурю свою сигаретку.— Ну, в таком случае выпьем кофе.Он хлопнул в ладоши, и негритянка тотчас же появилась, неся массивный серебряный поднос, кофейник того же металла и две чашки, не имевшие ничего общего с теми безобразными, разрозненными и потрескавшимися чашками, которыми обходятся жители Нижнего Алжира и пустыни.Чашки были тонкого фарфора, марсельского производства.И хозяин, и сержант молча прихлебывали налитый кофе; затем второй закурил сигаретку, а первый, не нарушая своего невозмутимого спокойствия, зажег табак своего роскошного благоуханного наргиле.По обычаю он не хотел расспрашивать гостя, хотя в душе сильно волновался.Рибо первый нарушил молчание.— Знаешь, кто меня послал сюда? — спросил он.— Один Магомет может читать наши мысли.— Человек, спасший твою дочь от когтей льва.— Легионер… Михай! — воскликнул мавр, вздрогнув и устремив на сержанта горящие глаза. — С ним случилось несчастье?— Хуже того. Он в карцере, откуда выйдет только для того, чтобы явиться на заседание военного трибунала в Алжире; а ты знаешь, что судьи не нежничают с дисциплинарными.Мавр закрыл глаза, чтобы не выдать слишком явно испуга, и прижал к мощной груди ладони. Наконец он спросил:— Граф, стало быть, погиб?— А! Ты знаешь, что легионер граф?— Знаю.— Так лучше, и я начинаю кое-что понимать. Тайна разъясняется.— Он, стало быть, погиб? — еще раз переспросил мавр.— Наверное, если мы не спасем его. Но должен тебе сказать, Хасси аль-Биак, что столько же шансов за его спасение. Конечно, будет это не сегодня ночью и не завтра, но во всяком случае у тебя должны быть готовы два махари для него.— Ты не выдашь его?— За каким чертом я в таком случае пришел бы сюда? Ведь я стану помогать ему.— Удастся ему выломать решетку? А цепи?— Решетка уже сломана Для цепей постараюсь достать напильник.— Подожди меня пять минут.— Ты пойдешь разбудить Афзу?— Нет, зачем? Как я уже сказал, тебе ее нельзя видеть.— Ну, теперь я понял все, — пробормотал сержант, глядя вслед мавру, исчезнувшему в шатре. — Этот плут граф тайком женился на Звезде Атласа. А наш вахмистр мечтает взять красавицу себе в жены, да в придачу к ней верблюдов, баранов и, вероятно, не одну кубышку с золотом. Недурен вкус у графа.Не успел он докурить сигаретку, как Хасси аль-Биак вышел из шатра, неся в руке один из тех поджаренных ячменных хлебов, какие во всеобщем употреблении у арабов пустыни.— Ты приглашаешь меня пообедать? — спросил сержант шутя.— Сегодня невозможно, — ответил мавр. — Я хотел попросить тебя отнести этот хлеб графу.— Наш хлеб лучше твоего, и притом…Он вдруг умолк, взглянув на Хасси аль-Биака. Он заметил в темной корке две дырочки, плохо заткнутые чем-то вроде воска.— В хлебе что-то есть, — заметил он.— Если ты действительно хочешь помочь графу и его товарищу бежать, не спрашивай меня об этом. Можешь ты передать хлеб графу, чтоб никто не видел?…Рибо опорожнил ягдташ и, положив в него хлеб, прикрыл мелкой дичью.— Готово, — сказал он. — Теперь, надеюсь, ты не откажешь мне в удовольствии поднести твоей дочери остальную дичь?— Поклянись Аллахом!— Клянусь и Аллахом, и своей честью, что сегодня вечером хлеб будет в руках графа. Я поклялся самому себе спасти графа и сдержу обещание, что бы ни случилось. И я попал в Иностранный Легион таким же образом, как граф; мой долг помочь ему: хотя мы и разных национальностей, но мы оба христиане. Прощай, Хасси аль-Биак; мое увольнение кончается. Кланяйся от меня дочери и смотри, чтоб махари были всегда наготове, потому что у спаги лошади хорошие.— Погоди минуту, сержант. Пойдем со мной.Он направился к ограде, где дремали последние животные, сохраненные им, вероятно, с целью скрыть свое намерение уйти далеко из дуара— Возьми барана, какой тебе приглянется, — сказал мавр.— Зачем? — спросил Рибо.— Съешь его с товарищами.— Мне из-за этого барана пришлось бы потерять много времени, а оно мне дорого. Бараны слишком жирны и поэтому идут медленно.— Выбери махари, какой тебе понравится.— Я предпочитаю лошадей бледа. На них удобнее ездить, чем на верблюжьем горбе.— Ну так зайди на минуту ко мне в шатер.— Ты хочешь дать мне еще хлеб? Мне его некуда спрятать, и я его не возьму…Мавр покачал головой не отвечая и поспешно вернулся в шатер.«Совсем взволновался мой араб…» — подумал Рибо.Они вошли оба в большой шатер, с полом, сплошь устланным красивыми яркими циновками и коврами, и уставленный низкими мягкими диванами.Хасси аль-Биак остановился перед кучкой ковров и сбросил шесть—семь из них. Под ними открылись два старых сундука кедрового дерева, окованных железом.Потом снял с серебряной цепочки, которую носил на шее, небольшой ключ и отпер один из сундуков, говоря:— Возьми, сколько хочешь.У сержанта вырвался невольный крик изумления.Сундуки были полны цехинами, той старинной монетой, которую когда-то чеканили в Венеции и которую можно теперь встретить у арабов юга Триполитании Триполитания — историческая область на территории современной Ливии.

, Туниса и Алжира, бережно сохраняющих их и дающих как украшение своим женщинам.— Бери, сколько хочешь, — повторил мавр.Рибо отступил на шаг; он не мог оторвать взгляд от этого скопления золота, переливавшегося соблазнительным желтым оттенком, но сказал решительно:— Нет, Хасси аль-Биак. Провансальский дворянин не продает своих услуг. Хотя я и сержант-легионер, но все же остался честным человеком. Прощай, положись на меня.— Погоди, в таком случае… Если уж ты не хочешь принять ничего… Он поднял еще несколько ковров и циновок, взял стальную шкатулку великолепной работы и, нажав пружину, скрытую средь искусно вырезанных фиников, открыл ее.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12