Наполнивший воздух грохот окончательно сломил данувийцев, отобрав у них остатки мужества.— Да здравствует цезарь Тиберий Август! — раздались крики в толпе.— Слава Друзу!— Мы верим тебе!Друз с довольным видом огляделся; Сеян подошел к трибуне и остановился возле нее, грозно сверкая глазами. К легату Юнию Блезу и другим офицерам вернулась уверенность в себе и прежняя спесь. В руках вновь появились прутья, скрученные из виноградных лоз, — знаки офицерского достоинства и орудия для телесных наказаний.— Кто там еще упирается? — крикнул вдруг Друз. — А ну-ка, хватайте их!В толпе возникло какое-то движение, и к трибуналу вытолкнули троих солдат, которых свои же товарищи передавали на расправу как зачинщиков бунта.— Ты же обещал, господин! — дрожащим голосом воскликнул один из них. — Обещал, что не будешь нас наказывать...— Да, и я бы сдержал свое слово, — надменно ответил Друз, — если бы вы послушались добром, но поскольку вас отрезвили лишь мечи преторианцев, то никакого договора между нами быть не может. Вы повинны в преступлениях против Рима, и понесете заслуженное наказание.Он вновь оглядел толпу.— Хочет ли кто-нибудь выступить в защиту этих троих? — спросил он.Ответом было молчание и глухой ропот.— Значит, вы признаете их зачинщиками бунта и согласны предать смерти?— Да! — отозвались голоса, — Это они во всем виноваты!— Они убили офицера!— Они призывали не слушать обещания!— Хорошо, — важно сказал Друз, — Тогда поступим с ними по закону. Надеюсь, это будет хорошим уроком для всех.Приговоренных схватили, скрутили им руки и потащили на место казни.Перед глазами всех собравшихся длиннорукий центурион быстро, одну за другой, срубил три головы. Кровь оросила землю, тела дернулись раз-другой в агонии и замерли.— Ну, вот и все, — с облегчением сказал Друз. — А теперь быстро по местам и несите службу. Тогда я скажу отцу, что его верные солдаты могут на миг поддаться безумию, но умеют и преодолеть себя в нужный момент. Надеюсь, больше у нас не будет разногласий, а, данувийцы?— Нет! — раздались голоса.— Мы верим тебе!— Слава цезарю!— Слава Друзу!— Командуй нами!— Мы готовы!Друз довольно улыбнулся.— Ну, то-то, — сказал он, спускаясь по ступенькам трибуны. — Кажется, мы можем принести благодарственную жертву богам. Они явно были на нашей стороне.Многие офицеры уже разошлись, чтобы вновь принять командование своими подразделениями; на площади остались только легат Блез, Сеян и несколько трибунов и центурионов.— Благодарю, Элий, — с чувством сказал Друз Сеяну. — Ты прямо спас нас. Я бы и тебе охотно принес жертву, да боюсь, Марс обидится. Ладно, твоих заслуг страна не забудет. Я сам доложу отцу.— Спасибо, господин, — слегка поклонился Сеян. — Мой долг — служить отечеству.— Ну, — Друз снова огляделся по сторонам; площадь уже опустела, со всех сторон раздавались слова команд и топот ног солдат, спешивших с величайшим рвением выполнять приказы, — теперь можно и отдохнуть. Эй, легат, что ты там, помнится, говорил насчет вина? Пусть-ка принесут пару амфор. Глава IXДопрос Известие о том, что бунт в Данувийской армии закончился, Ливия получила за несколько минут до того, как арестованного Сабина доставили во дворец. Сообщение дошло так быстро благодаря цепочке сигнальных костров. Способ этот — на случай экстренной связи — внедрил еще Август. Он же разработал систему условных знаков, с помощью которых можно было передавать информацию.Императрица пришла в неописуемую радость, и сразу же направилась в апартаменты Тиберия, дабы поделиться с сыном приятным известием. Тиберий уже давно пребывал в полном унынии, и немного поддерживал его лишь верный Фрасилл, который без устали повторял, что бояться нечего, что все будет хорошо, а он, Тиберий, будет править еще много-много лет.Цезарь жадно вслушивался в предсказания астролога, а про себя молился еще и олимпийским богам. И Ливии. Пожалуй, только она могла предпринять что-то конкретное и хоть немного разрядить ситуацию. Тиберий по-прежнему не любил и боялся мать, но понимал, что теперь они связаны одной веревочкой, и должны вместе или победить, или погибнуть. Третьего не дано.Раб предупредительно распахнул перед ней дверь, и императрица быстро вошла в комнату. Тиберий с тревогой взглянул на нее, пытаясь определить, с чем она прибыла — с хорошими или плохими новостями. Скептически настроенный цезарь ожидал обычно плохих, и в последнее время редко ошибался.Фрасилл остался совершенно невозмутимым. Он, как всегда, полулежал на кушетке, перебирая пальцами какое-то ожерелье, вероятно, имевшее магическую силу.— Поздравляю, сын! — радостно возвестила Ливия. — Друз оказался более способным дипломатом, чем мы оба полагали. Смута в Иллирии закончилась, легионы вернулись к выполнению служебных обязанностей, издавая крики в твою честь.Тиберий недоверчиво прищурился.— С трудом верится, чтобы этот повеса... Наверное, твой Сеян помог ему.— Естественно, — согласилась Ливия. — И его преторианцы. Вот верные солдаты. С такими нам никто не страшен. Надеюсь, ты не поскупишься, и выплатишь им еще немного денег?— Денег, — вздохнул жадный Тиберий. — Да где же их взять? Казна пуста...Вдруг он насторожился, словно припомнив что-то неприятное, и с тревогой взглянул на мать.— Интересно, а как Друзу удалось уговорить солдат разойтись? Он же, наверное, наобещал им столько, что один только Юпитер сможет выполнить.— Не думаю, — качнула головой Ливия. — Но даже если так, то у него ведь не было полномочий обещать что-либо от твоего имени или от имени сената. Мы легко можем от всего отказаться. Но еще не время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158