Ведь большинство сенаторов не очень любят Ливию, и охотно проголосуют «за».От размышлений Сабина оторвал стук в дверь. Трибун повернул голову.— Да! — крикнул он.На пороге появился раб из прислуги Августа, приставленный к Сабину в качестве порученца.— Господин, — доложил он с поклоном, — там к вам пришел человек...— Какой человек? — скривился Сабин. Он сейчас никого не хотел видеть. — Так проводи его сюда.Он подумал, что это кто-то из свиты цезаря, Сатурнин, а может, Друз. Да нет, тот вошел бы без предупреждения, отшвырнув с дороги раба.Слуга замялся.— Прости, господин... Но он не из благородных... И так выглядит, что...Трибуна словно какая-то сила подбросила со стула, предчувствие иглой вонзилось в сердце.— Давай его сюда! — рявкнул он и, не вытерпев, сам побежал к двери вслед за рабом.Да, там, возле ворот дома, в тени большого платана стоял Корникс. Сабин сразу узнал его, вернее — не узнал, а понял, что это именно он. Ведь человек, стоявший сейчас перед ним, очень мало напоминал того флегматичного, добродушного галла, который вот уже несколько лет служил трибуну верой и правдой.Его одежда была в страшном беспорядке — туника разорвана, в каких-то бурых пятнах, сандалии сбиты, ремешок оборван. Лицо выглядело не лучше — хмурое, застывшее, глаза запали, кожа натянулась и потемнела, волосы торчат в разные стороны, а справа на голове виднеется большой сгусток запекшейся крови. На шее Корникса тоже был свежий порез, лишь чуть-чуть затянувшийся.Несколько секунд Сабин молча смотрел на галла, его горло стиснуло спазмом. Потом с усилием кивнул головой.— Заходи.Корникс медленно, пошатываясь, двинулся к дому. Вдруг он остановился и полным усталости движением провел по лицу, стирая пот.— Там моя лошадь, — сказал он хрипло и показал куда-то в сторону. — Я заплатил за нее шесть золотых. А теперь она, кажется, собирается сдохнуть.Сабин кивнул цезарскому слуге, который стоял рядом и с раскрытым ртом наблюдал странную сцену.— Займись лошадью, быстро.Тот исчез.Корникс дотащился до порога, прошел в комнату и, умоляюще посмотрев на хозяина, опустился на стул.— Садись, садись, — бросил трибун, стремительно подошел к столу, налил в кубок вина из небольшой амфоры и протянул галлу.— Выпей. Есть хочешь?Корникс попытался одновременно кивнуть и приложиться к вину. Это привело к тому, что он носом въехал в кубок и расплескал жидкость, которая потекла по его подбородку. Потом он сделал несколько жадных глотков и в изнеможении закрыл глаза.Сабин нетерпеливо подвинул к нему блюдо с фруктами, сыром и хлебом.— Вот, ешь. И рассказывай.Галл потянул было руку к еде, но та безвольно упала ему на колени.— Господин, — сипло произнес он. — Я не спал четверо суток...— Сейчас поспишь, — Сабин придвинулся ближе и потряс галла за плечи. — Говори, Корникс, родной, говори... Где Фабий Максим? Где документ?— Сенатор убит, — еле ворочая языком с закрытыми глазами проговорил слуга. — Если документ был при нем, то его забрали...— Кто? Как это случилось? Где?— Не доезжая Пинция... На нас напали какие-то люди... Десять или двенадцать... Нас было пятеро...— А человек со шрамом? — крикнул Сабин. — Он тоже участвовал?— Не знаю... — слабо сказал Корникс. — Они были в плащах с капюшонами... Кажется... Не знаю...— Говори, говори, я слушаю!— Они подъехали, спросили о чем-то. Мы еще ничего не успели сообразить, как один из них всадил сенатору меч в грудь. Остальные бросились на нас...Корникс немного встряхнулся — видимо, вино подействовало — и говорил уже более связно.— Его слуги — здоровые парни, вооруженные — вступили в бой, а меня сбили с седла и повалили на землю. Одному я успел пропороть брюхо, но потом ничего не помню. Наверное, получил дубинкой по голове. Когда очнулся, то увидел, что лежу на трупах; нас оттащили в сторону и бросили в кусты, прикрыв ветками. Меня, наверное, посчитали мертвым. Там лежали сенатор, его люди и еще трое парней из нападавших.Я дополз до дороги, уже совсем стемнело и никого вокруг не было. Мой кошелек, слава богам, остался на месте. Как они его не нашли? Наверное, и не искали. Через час мимо проезжала какая-то телега с сеном, возница взял меня и довез до ближайшей гостиницы. Там я купил лошадь и поскакал искать тебя. В Риме мне сказали, что ты вместе с цезарем, в Кампании. Я помчался туда... Четырех коней сменил, девятнадцать ауреев... О, Меркурий...— А документ, — нетерпеливо перебил Сабин, — ты не обыскал сенатора?— Нет... Я ведь и не знал толком, что там должно быть. Тем более, если бы меня потом поймали с какой-то вещью сенатора, то с ходу обвинили бы в нападении и прикончили. И так пришлось откупаться от преторского патруля под Боллилами. Еще четыре монеты...— Получишь в три раза больше, — сказал Сабин. — Молодец, что доехал. Но что теперь делать?Он короткими шагами заходил по комнате, с яростью отшвырнув с дороги попавшийся под ноги стул. Его кулаки сжимались и разжимались, губы шептали проклятия, голова напряженно работала. Что же делать?Наконец, он остановился и повернулся к Корниксу, который из последних сил боролся со сном, словно сова, хлопая глазами и растирая их грязным кулаком.— Оставайся здесь, — приказал трибун. — Можешь поспать. Без меня никуда не уходи.Он плеснул в кубок немного вина, залпом выпил, пригладил рукой волосы и выбежал из дома. Недалеко от ворот раб-порученец горестно причитал, протирая смоченной в воде с уксусом губкой спину и бока красивой, гнедой, но до предела измученной лошади, которая еле стояла на ногах.— Никого ко мне не пускать, — бросил Сабин, торопливо проходя мимо. — Если тот человек что-то попросит — сделаешь.Раб удрученно кивнул и снова занялся лошадью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158