ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Оно так и должно быть вследствие того срединного положения, которое Россия занимает между Западной Европой и Азией, как раз на пути великого переселения народов, определившего всю современную судьбу Европы и берегов Средиземного моря, падение древних Рима и Греции и само появление в великой европейской равнине славянской отрасли индоевропейцев. Послужив главным путем великого переселения народов, Россия содержит осевшие на месте их остатки».
Огромное смешение всевозможных народностей со славянскими племенами на западе и на востоке Европы, в связи с разницей природы Балканского полуострова и России, различные у славян западных и восточных условий исторической жизни, — все это в продолжение почти двух тысячелетий должно было произвести и действительно произвело большую разницу между славянами западными и восточными.
Разница в физическом отношении между славянином, например, новгородским или псковским, куда с незапамятных времен проникли славяне, и сербом — огромная; примесь финского племени у этих русских славян весьма заметна, а в местностях центральных и особенно восточных у них сильна примесь монгольской крови. Не даром существует кем-то выраженная мысль, что стоит поскоблить любого русского — и покажется татарин. В духовном отношении пылкий и горячий серб и спокойный житель России менее сходны между собой, чем немец и русский. В особенности мало сходства в физическом отношении имеют между собой славяне западные и белоруссы. Напротив того, малороссы, более, чем великороссы и белоруссы, согреваемые солнцем, ближе подходят к другим славянам Запада, особенно к болгарам.
В замечательном труде Л. Мечникова «Цивилизация и великие исторические реки» проводится мысль, что «наследственность (национальность) могучий фактор; в союзе с ней приспособление формирует человечество, но влияние ее не в состоянии освободить от еще более могучего влияния среды».
Таким образом, можно признать, что племенное родство балканских славян с русскими, от смешения с другими народностями, от различных условий исторической жизни и различной природы ослабилось.
В русских губерниях, среди коренного русского населения, издавна поселились финны, латыши, мордва, немцы, литовцы; между ними много православных, много женившихся на великорусских девушках; много из иноземных девушек вышло замуж за великорусских парней.
Между тем у нас находились такие горячие славянофилы, которые готовы были признать более справедливым и более важным для России заниматься устройством судьбы западных славян, чем, например, таких латышей, финнов, мордовцев, немцев и других народностей, которые приняли наш язык, нашу веру, давно стали самыми близкими и даже кровными родными нашими.
Но и народности, обитающие в России, которые сохранили свой язык, свой религию, сотни лет живут с нами одной жизнью, создавали, хотя и в малой степени, с русскими славянами великую Россию, сражались бок о бок с нами, — неужели они нам более чужие, чем, например, босняки и герцеговинцы, о существовании которых огромное большинство русского народа узнало только недавно?
Неужели бедная в своих средствах и некультурная Россия и в XX веке, в ущерб коренному русскому населению и не заботясь о приобщении к русской государственности почти 40 млн живущего в России приграничного населения, снова будет расходовать кровь своих сынов и тратить кровные русские деньги на устройство отдельных от нас другими народностями западных славян?
Живущему ныне и грядущему поколениям в XX веке предстоит решение многих огромной важности внутренних вопросов. В числе их одним из главных стоит примирение с такими племенами, нам единокровными, как, например, польское, включение в общую русскую семью всех других народностей, проживающих в России, так, чтобы на великой Руси каждый русский подданный считал себя, прежде всего, русским и гордился бы этим; чтобы за границей поляк, армянин, финн на вопрос: кто они? — ответил бы: мы русские.
Сохраняя свой религию, свои обычаи и верования, все племена, населяющие Россию, по мере приобщения их к русской государственности, должны признавать для себя необходимым знать русский язык, не признавать возможным обходиться без него и не смотреть на него как на чужой, навязываемый им правительством.
Русский язык и русские законы и должны послужить тем цементом, который должен сковать в одно нераздельное целое все племена, населяющие Россию.
Но, кроме забот о живущем населении, необходимо готовиться обеспечить огромный ежегодный прирост населения. Этот прирост и ныне уже составляет свыше двух миллионов душ в год, т. е. превосходит все население Боснии и Герцеговины, создавшееся там в течение пятнадцати веков. Неужели заботы об этом приросте тоже должны уступить место заботам о том, как будет управляться Босния и Герцеговина, заботам о том, где и кем будет утверждаться ежегодный бюджет этой провинции?
При указанном выше ежегодном приросте к концу XX столетия население России будет близко к 400 млн. Заботы о том, как разместить, как накормить, как дать довольство жизнью, как охранить от врагов внешних и внутренних эту громаду людей так важны, так колоссальны, что каждое отвлечение русских сил и средств от этой задачи может сделать ее совершенно неисполнимой. Тогда, вместо постепенного, с каждым годом увеличения мощи России, она будет слабеть, различные ее части все более и более будут обособляться. Вместо одного сильного государства возникнут по окраинам России автономные земли, возникнут вместе с ними и сложные взаимные счеты, новые сложные отношения с соседями, ибо рядом будут в чужих государствах представители тех же народностей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
Огромное смешение всевозможных народностей со славянскими племенами на западе и на востоке Европы, в связи с разницей природы Балканского полуострова и России, различные у славян западных и восточных условий исторической жизни, — все это в продолжение почти двух тысячелетий должно было произвести и действительно произвело большую разницу между славянами западными и восточными.
Разница в физическом отношении между славянином, например, новгородским или псковским, куда с незапамятных времен проникли славяне, и сербом — огромная; примесь финского племени у этих русских славян весьма заметна, а в местностях центральных и особенно восточных у них сильна примесь монгольской крови. Не даром существует кем-то выраженная мысль, что стоит поскоблить любого русского — и покажется татарин. В духовном отношении пылкий и горячий серб и спокойный житель России менее сходны между собой, чем немец и русский. В особенности мало сходства в физическом отношении имеют между собой славяне западные и белоруссы. Напротив того, малороссы, более, чем великороссы и белоруссы, согреваемые солнцем, ближе подходят к другим славянам Запада, особенно к болгарам.
В замечательном труде Л. Мечникова «Цивилизация и великие исторические реки» проводится мысль, что «наследственность (национальность) могучий фактор; в союзе с ней приспособление формирует человечество, но влияние ее не в состоянии освободить от еще более могучего влияния среды».
Таким образом, можно признать, что племенное родство балканских славян с русскими, от смешения с другими народностями, от различных условий исторической жизни и различной природы ослабилось.
В русских губерниях, среди коренного русского населения, издавна поселились финны, латыши, мордва, немцы, литовцы; между ними много православных, много женившихся на великорусских девушках; много из иноземных девушек вышло замуж за великорусских парней.
Между тем у нас находились такие горячие славянофилы, которые готовы были признать более справедливым и более важным для России заниматься устройством судьбы западных славян, чем, например, таких латышей, финнов, мордовцев, немцев и других народностей, которые приняли наш язык, нашу веру, давно стали самыми близкими и даже кровными родными нашими.
Но и народности, обитающие в России, которые сохранили свой язык, свой религию, сотни лет живут с нами одной жизнью, создавали, хотя и в малой степени, с русскими славянами великую Россию, сражались бок о бок с нами, — неужели они нам более чужие, чем, например, босняки и герцеговинцы, о существовании которых огромное большинство русского народа узнало только недавно?
Неужели бедная в своих средствах и некультурная Россия и в XX веке, в ущерб коренному русскому населению и не заботясь о приобщении к русской государственности почти 40 млн живущего в России приграничного населения, снова будет расходовать кровь своих сынов и тратить кровные русские деньги на устройство отдельных от нас другими народностями западных славян?
Живущему ныне и грядущему поколениям в XX веке предстоит решение многих огромной важности внутренних вопросов. В числе их одним из главных стоит примирение с такими племенами, нам единокровными, как, например, польское, включение в общую русскую семью всех других народностей, проживающих в России, так, чтобы на великой Руси каждый русский подданный считал себя, прежде всего, русским и гордился бы этим; чтобы за границей поляк, армянин, финн на вопрос: кто они? — ответил бы: мы русские.
Сохраняя свой религию, свои обычаи и верования, все племена, населяющие Россию, по мере приобщения их к русской государственности, должны признавать для себя необходимым знать русский язык, не признавать возможным обходиться без него и не смотреть на него как на чужой, навязываемый им правительством.
Русский язык и русские законы и должны послужить тем цементом, который должен сковать в одно нераздельное целое все племена, населяющие Россию.
Но, кроме забот о живущем населении, необходимо готовиться обеспечить огромный ежегодный прирост населения. Этот прирост и ныне уже составляет свыше двух миллионов душ в год, т. е. превосходит все население Боснии и Герцеговины, создавшееся там в течение пятнадцати веков. Неужели заботы об этом приросте тоже должны уступить место заботам о том, как будет управляться Босния и Герцеговина, заботам о том, где и кем будет утверждаться ежегодный бюджет этой провинции?
При указанном выше ежегодном приросте к концу XX столетия население России будет близко к 400 млн. Заботы о том, как разместить, как накормить, как дать довольство жизнью, как охранить от врагов внешних и внутренних эту громаду людей так важны, так колоссальны, что каждое отвлечение русских сил и средств от этой задачи может сделать ее совершенно неисполнимой. Тогда, вместо постепенного, с каждым годом увеличения мощи России, она будет слабеть, различные ее части все более и более будут обособляться. Вместо одного сильного государства возникнут по окраинам России автономные земли, возникнут вместе с ними и сложные взаимные счеты, новые сложные отношения с соседями, ибо рядом будут в чужих государствах представители тех же народностей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192