Все они стали участниками унизительной и проигранной кампании. Расходы СССР на ведение войны оказались роковыми для истощенной советской экономики. За 80-е годы Кремль выбросил в афганские горы 70 миллиардов долларов — такого финансового ярма в сочетании с военно-космическими расходами централизованная советская экономика выдержать не смогла.
Последние советские бронетранспортеры пересекли Аму-Дарью в начале 1989 г. И вновь аналогия — алжирская война привела к падению IV Республики, вьетнамская разрушила карьеры Линдона Джонсона и Ричарда Никсона. Афганская же война способствовала гибели сверхдержавы — Союза Советских Социалистических Республик. Советское поражение в Афганистане стало свидетельством разложения советской системы. И, хотя, разумеется не сама война предопределила крушение, она стала катализатором процесса, закончившегося подписанием Беловежского соглашения.
«Вымпел» — аналог «Саерет Миткаль»
Задача была такая: группе из семи человек «просочиться» под чужими именами в город Ставрополь, «Раствориться» в нем, проникнуть на сверхсекретный военный завод (имеющий несколько рубежей современнейшей охранной сигнализации), добыть там образцы особо засекреченных деталей и узлов (в задании назывались конкретно эти изделия) и, наконец, подложить в тех-то и тех-то цехах «взрывчатку». Операцию предписывалось провести точно в намеченный срок — в сентябре 1989 года.
Эти семеро не были вражескими лазутчиками. Они представляли совершенно секретное подразделение специального назначения «Вымпел», о котором в те времена помимо членов политбюро знали только три человека: начальник Управления "С" (нелегальная разведка КГБ), начальник Первого главного управления (внешняя разведка) и председатель КГБ СССР.
«Вымпел» был создан для проведения разведывательно-диверсионной работы в особый период (предвоенный) на территории стран-агрессоров и состоял из специалистов экстракласса, для которых практически не было неразрешимых задач. Рейд в Ставрополе должен был выявить недостатки в охране объектов особой государственной важности, наглядно показать «слабые звенья» в системе безопасности. (В США аналогичные задачи решала так называемая «Красная Команда»).
Ставропольские власти, правоохранительные органы и спецслужбы были заранее предупреждены, что в сентябре в городе появятся «диверсанты», которые попытаются проникнуть на пять секретных объектов. Были не только названы эти объекты, но сообщен даже словесный портрет «диверсантов»: 25-35 лет, россияне, спортивное телосложение, возможно, московское произношение, обычная стрижка… «Если сможете, задержите их», — сказал, усмехнувшись, генерал из Москвы.
Это стало делом принципа для руководства силовых структур города. В аэропортах, на вокзалах и автостанциях, а 1акже в гостиницах и квартирном бюро был введен режим жесткого тотального контроля. Проверяли всех приезжающих (особо придирчиво тех, кто прибыл из Москвы). Кое за кем устанавливали негласное наблюдение. При малейшем подозрении человека «брали на учет». Были значительно усилены патрульнопостовые службы, прибыли подкрепления из других населенных пунктов края. Местная милиция и КГБ перешли на круглосуточную работу по особому графику. Увеличили охрану на военных заводах, предупредив о возможном проникновении лазутчиков и о необходимости «проявления максимальной бдительности». Казалось, в таких условиях и мыши не удастся проскользнуть незамеченной…
Семеро входили в одну из групп «Вымпела». Они прибыли в город разными путями в начале сентября. Одеты были как местные жители (постаралась специальная швейная мастерская). У каждого была своя «легенда» и соответствующие документы. «Диверсанты» были людьми контактными, симпатичными, быстро знакомились, сходились с местными. Сняли жилье в частных домах, а часть базировалась в лесу.
Действовали по общему плану, но в одиночку, изредка собираясь вместе в квартире одного из участников группы или за городом. Во второй половине дня некоторых из них можно было встретить в пивных, расположенных недалеко от завода. Через несколько дней они уже знали, на каком принципе действуют системы сигнализации предприятия. Через неделю один из работников «почтового ящика» принес своему новому знакомому — симпатичному и щедрому на угощение парню с соседней улицы — «детальки» из цеха: они были нужны для «тарахтелки», которую мастерил брат новоявленного дружка…
На десятый день к вечеру, когда на заводе работала вторая смена, трое «диверсантов» проникли на территорию завода. Охранная сигнализация, которая срабатывает даже на пролет птицы, на этот раз молчала. Двое «лазутчиков», одетых в синие рабочие халаты, схватили тяжеленную металлическую штуковину, лежавшую около забора, и потащили ее к одному из цехов. Это был тонкий психологический расчет: все, кто встречался на пути, обращали внимание именно на неподъемность конструкции и жалели «работяг», которые надрываясь, несли ее. «Взяли бы еще двоих», — посоветовал один из мастеров. Правда, другой все же спросил: «Ребята, откуда вы?» На что обливающийся потом Николай совершенно искренне ответил: «Да пошел ты… Лучше бы помог…»
На всю операцию ушло ровно десять дней. Утром на одиннадцатый день руководителям города и силовых структур были переданы образцы заводских секретных изделий (разумеется, имена невольных сообщников названы не были, «подставлять» кого-либо — не в правилах «Вымпела»). На плане завода были указаны места в секретных цехах, где были заложены минно-взрывные средства (без взрывателей).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159