Заговорили о том, что на Украине слабо ведется борьба против буржуазного национализма, что республиканское руководство претендует на особое положение, проявляет местничество, нарушает государственную и плановую дисциплину.
Поставили Шелесту в вину и то, что вывески на магазинах и названия улиц написаны на украинском языке. Севастополь город русской славы, а надписи на украинском. На эту тему высказались Суслов и Косыгин.
Не ожидавший такой реакции, Шелест сказал, что он теперь видит ошибочность своего письма и готов взять его обратно. Но товарищи по президиуму ЦК не дали ему возможности избежать проработки.
Микоян добавил:
— Товарищ Шелест, ваш долг, приехав в Киев, сообщить обо всем членам президиума ЦК компартии Украины, навести настоящую самокритику в связи с той политической ошибкой, которая вытекает из вашего предложения, и сделать необходимые выводы.
Секретарь по вопросам идеологии, науки и культуры Демичев завел разговор о том, что на Украине и в самом украинском ЦК вообще процветает национализм и в аппарате ЦК в Киеве почти не осталось русских.
Еще жестче выступил Шелепин, который сказал, что за политическую ошибку Шелеста несет ответственность не только он сам, но и Подгорный, который, пользуясь своим положением второго человека в партии, никому не позволяет вмешиваться в дела Украины.
«Кураторство над Украиной» — это была опасная формула. За «кураторство над Ленинградом» при Сталине расстреляли члена политбюро Вознесенского и секретаря ЦК Кузнецова.
Шелепин возмущенно сказал:
— Дело дошло до того, что в Севастополе при вручении награды Черноморскому флоту, флоту русской славы, все выступления были на украинском языке. В Крыму русских больше, но передачи по радио, по телевидению ведутся на украинском языке. И вообще украинский язык насаждается в ущерб русскому. Так что националистическая линия просматривается не только во внешней торговле, но в политике, в идеологии.
Шелепин потребовал провести пленум ЦК компартии Украины и по-настоящему разобраться, что происходит в республике. В отличие от других членов президиума он говорил с цифрами в руках. Как руководитель комитета партийно-государственного контроля он точно знал, что происходит в республике.
Шелест отверг все обвинения. Зло ответил Шелепину:
— Что касается оргвыводов, то вы не разбираетесь, что делается на Украине. Если вы хотите созвать пленум, то созывайте и послушайте, что вам там скажут!
Столь же резко отвечал на обвинения Подгорный.
Анастас Микоян увидел в этой атаке на украинское руководство проявление великодержавного шовинизма. Но потом пришел к выводу, что за этой схваткой стояла попытка группы Шелепина подорвать позиции влиятельной украинской группы, на которую первоначально опирался Брежнев.
Подгорный признал, что совершил ошибку:
— Я должен был не рассылать это письмо, а предварительно обсудить его в президиуме.
Брежнев спустил это дело на тормозах. Он примирительно сказал, что сомневается, надо ли проводить пленум, наверное, достаточно, что члены президиума обменялись мнениями, а товарищ Шелест все замечания учтет.
Леонид Ильич, с одной стороны, был обеспокоен жесткостью атаки со стороны Шелепина, а с другой, доволен ослаблением позиций Подгорного. Это развязывало ему руки. Он не хотел иметь рядом с собой Подгорного в роли полноправного второго секретаря и нашел ему место председателя президиума Верховного Совета.
Брежнева поначалу считали руководителем слабым, временным. А стране нужна крепкая рука, вот и думали, что Брежневу придется уступить место более сильному лидеру Шелепину.
— Скоро все переменится. Леня долго не усидит,придет Шелепин. Шурик меня не забудет, ему без меня не обойтись. Надо только немного подождать.
Аджубей ссылался на своих приятелей по комсомолу — директора ТАСС Горюнова, заместителя управляющего делами ЦК Григоряна. Однажды даже сообщил, что встречался с самими Шелепиным.
По словам Аджубея, «Шелепин ни в грош не ставил Брежнева. Да тот по силе характера не годился и в подметки Шелепину, „железному Шурику“, как называли его в ближайшем окружении… Многое обещало Шелепину победу в предстоящей схватке с Брежневым. Он к ней готовился. Однако не учел, что силу ломит не только сила, но и хитрость. И тут ему было далеко до Брежнева».
Шелепин был моложе и энергичнее Брежнева. Вокруг него группировались в основном недавние выходцы из комсомола, которые занимали видные посты в органах госбезопасности, внутренних дел, аппарате ЦК, идеологических учреждениях. Они отзывались о Брежневе очень небрежно и полагали, что страну должен возглавить Шелепин.
Многие тогда верили, что Брежнев временная фигура, отзывались о нем очень небрежно.
Леонид Замятин:
— Так и Шелепин его воспринимал. Брежнев — работник максимум областного масштаба, а не руководитель огромного государства, примитивный, две-три мысли связать не в состоянии, теоретических знаний никаких. Ему все речи писали…
Это было столкновение не только двух личностей. Молодые партийные руководители, которые свергли Хрущева, быстро обнаружили, что Брежнев их тоже не устраивает. Они ждали больших перемен в политике, экономике, личной судьбе, а получилось, что они убрали Хрущева только для того, чтобы Леонид Ильич мог наслаждаться властью.
Николай Егорычев:
— Мы разошлись с тем руководством, которое возглавлял Брежнев, в наших политических взглядах.
Владимир Семичастный:
— Мы с Шелепиным занимали довольно критическую позицию с момента прихода Брежнева к власти. Это убеждало его, что мы куда-то рвемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132