— Что тут происходит? — спросил он.
— Черт возьми, откуда мне знать? — гневно ответила она. — Ты же мне сказал не поднимать головы.
— Но тебя же поставили в передовое охранение.
— Вот ты и объясни, как мне поступать, — саркастически сказала Лейла, — когда мне надо наблюдать за тем, что происходит и в то же время не поднимать головы.
Он молчал. Не произнося ни слова, он вынул пакетик сигарет и вытащил одну, предложив ей. Затем прикурил сигарету ей и себе.
— А я думала, что мы не должны курить, — сказала она.
— Чтоб их мать, — сказал он. — Я сыт по горло этими дурацкими играми.
— Когда прибудет взвод?
— Не раньше, чем стемнеет. Мы решили, что это будет самое безопасное.
— Тогда почему ты здесь оказался?
Он мрачно посмотрел на нее.
— Кто-то же должен был дать тебе знать, что планы изменились.
Он мог послать любого, не было никакой необходимости являться ему самому. Но она знала, в чем дело. Она оставалась единственной женщиной во взводе, которую он еще не попробовал. Впрочем, она не была в этом уверена. Если до этого дойдет дело, она с ним справится или уступит. Многое здесь делалось очень просто. Исчезли все традиционные для мусульман запреты. Женщинам втолковывали, что когда идет борьба за свободу, их обязанность — давать мужчинам отдохновение и усладу. И в новом свободном обществе никто не посмеет указать на них пальцем. Просто таким способом женщины помогают одержать победу в битве.
Он снял с ремня фляжку и отвинтил крышечку. Закинув голову, он позволил воде увлажнить горло, а затем протянул фляжку ей. Смочив пальцы, она осторожно протерла лицо.
— Аллах, ну и жара, — сказал он.
Она кивнула, возвращая ему фляжку.
— Тебе повезло, — сказал он. — Я уже два часа на солнце. Тебе до темноты осталось немного.
Она снова перекатилась на спину и опустила козырек шлема так, что глаза оказались в тени. По крайней мере, на то время, что ей доведется ждать, она может устроиться поудобнее. Но Лейлу стал беспокоить неотрывный взгляд наемника. Сквозь прикрытые ресницы она видела, как он не отрывал от нее глаз.
— Попробую отдохнуть, — сказала она. — Эта жара выматывает меня.
Он молчал. Она смотрела в небо. Оно было того синего цвета, который говорит о конце лета. Как странно. До сих пор конец лета всегда был связан у нее с завершением каникул и возвращением в школу. В памяти всплыли воспоминания. Был точно такой же день и такое же синее небо, когда мать сказала ей, что отец собирается развестись с ней. Из-за этой американской шлюхи. И потому, что после выкидыша она не может больше рожать и не в состоянии принести ему сына.
Лейла играла на пляже со своей старшей сестрой, когда внезапно появилась Фарида, их служанка. Она была в странном возбуждении.
— Немедленно возвращайтесь домой, — сказала она. — Ваш отец должен уезжать и хочет попрощаться с вами.
— Хорошо, — сказала она. — Мы только переоденем мокрые купальники.
— Нет, — сказала Фарида. — У вас нет времени. Ваш отец очень спешит.
Она повернулась и засеменила обратно к дому. Они едва поспевали за ней.
— А я думала, что папа хотел еще немного побыть здесь, — сказала Амал. — Почему он уезжает?
— Не знаю. Я только служанка. Спрашивать — это не мое дело.
Девочки обменялись взглядами. Фарида отличалась тем, что знала все, что происходит. Если она так говорит, то, значит, не хочет, чтобы они знали.
Она остановилась перед боковым входом в дом.
— Отряхните песок с ног, — скомандовала она. — Отец ждет в большом салоне.
Они быстро обмахнули ноги и побежали сквозь комнаты.
Отец ждал у входной двери. Джаббир грузил в машину его багаж. Повернувшись к ним, Бадр внезапно улыбнулся. Но в глазах его была тень печали. Когда они подбежали к нему, он опустился на колено, чтобы обнять их.
— Я очень рад, что вы успели, — сказал он. — Я уж боялся, что мне придется уехать, не попрощавшись с вами.
— Куда ты уезжаешь, папа? — спросила Лейла.
— У меня важные дела, и мне надо возвращаться в Америку.
— Я думала, что ты останешься, — сказала Амал.
— Я не могу.
— Но ты обещал взять нас на водные лыжи, — сказала Лейла.
— Прости, — голос его дрогнул и глаза внезапно увлажнились. Он притянул их к себе. — Я хочу, чтобы вы были хорошими девочками и слушались маму.
Тут было что-то не то. Они чувствовали, но не понимали, в чем дело.
— Ты возьмешь нас покататься на водных лыжах, когда вернешься? — спросила Лейла.
Отец не ответил. Вместо этого он еще крепче прижал их к себе. Затем резко отстранил дочек и встал. Лейла посмотрела на него и подумала, как он красив. Никто из других отцов не походил на него.
В дверях появился Джаббир.
— Мы опаздываем, хозяин. Придется поторопиться, если хотим успеть на самолет.
Нагнувшись, Бадр расцеловал их, сначала Амал, потом Лейлу.
— Я полагаюсь на вас, девочки, что вы будете помогать матери и слушаться ее.
Они молча кивнули. Он пошел к дверям, и они по пятам сопровождали его. Он уже был на середине лестницы, когда Лейла окликнула его.
— Ты надолго уезжаешь, папа?
Он словно запнулся на секунду, но машина уже ждала его, и дверца захлопнулась. Лейла так и не получила ответа. Они посмотрели, как уезжает машина и затем вернулись в дом.
Фарида ждала их.
— Мама у себя? — спросила Амал.
— Да, — ответила Фарида. — Но она отдыхает. Она себя плохо чувствует и просила, чтобы ее не беспокоили.
— Она спустится к обеду? — спросила Лейла.
— Не думаю. А теперь, девочки, отправляйтесь в ванну и смойте с себя весь песок. Придет ли ваша мать к обеду или нет, но я хочу, чтобы за столом вы были свежими и чистыми.
Только поздно вечером они поняли, что произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107