оставалась «вторичной». Около 1330 г. калабрийский грек Варлаам прибыл в Константинополь и, добившись доверия императора, посвятил себя делу объединения церквей. Познакомившись с несколькими монахами-молчальниками, он подверг яростной критике практику исихазма. Варлаам обвинял монахов в мессалианской ереси, ибо они претендовали на непосредственное видение Бога, тогда как Он недоступен человеческому зрению. Безусловно, наиболее выдающимся и защитников исихазма стал Григорий Палама. Св. Григорий родился в 1296 г. Двадцать лет он провел в монастыре на Афоне, а затем был возведен в сан митрополита Фессалоникийского. Его сочиненные в ответ Варлааму "Триады в защиту священно-безмолвствующих" значительно обогатили православное богословие. Основный вклад Паламы в развитие теологической мысли состоит в различении божественной сущности и «энергий», посредством которых Бог творит и являет Себя в мире. "Непознаваемая божественная сущность, если она не обладает энергией, отличной от нее самой, окажется целиком неприсутствующей и будет всего только духовным зрением". Божественная сущность — «причина» энергий, "каждая из которых являет в мире различные божественные свойства, при том, что все они одной природы, поскольку имеют единый источник — живого Бога". (Учение о нетварных энергиях было утверждено православными Соборами 1341, 1347 и 1351 гг.).
Нетварный Свет, который узрели исихасты, св. Григорий уподобляет Фаворскому Свету. На горе Фавор преобразился вовсе не Христос, а Апостолы, сумевшие теперь прозреть Христа в Его истинном обличий, ослепительно-светоносного. Подобная способность, которой обладал и Адам, будет возвращена человеку по завершении истории. С другой стороны, следуя традиции египетских монахов, Палама утверждал, что святые, узревшие Нетварный Свет, обретают видимое глазом сияние. "Тот, кто приобщился божественной энергии […] сам в некоторой мере обрел сияние; он слился с Нетварным Светом, и при его помощи познал то, что скрыто от тех, кому не дарована подобная благодать".
Действительно, Воплощение Христа обратило нашу плоть в "храм живущего в нас Святого Духа" (1 Кор 6:19); таинство причастия помещает Христа в наше тело, и "мы обретаем свет Отца через ипостась Сына" ("Триады", I, 2, 2). Присутствие в нас Нетварного Света "преображает наше тело, которое делается духовным […] настолько, что человек целиком обращается в Дух". Но подобное «одухотворение» плоти вовсе не означает утрату человеком материальности. Наоборот, мистик, "не освободившись, или не будучи освобожден, от плоти, обретенной им с рождением", приходит к Богу, "повторив весь путь творения". Великий богослов восстает против платонизма, который в XVI в., в эпоху "Палеологовского Ренессанса", буквально заворожил византийских интеллектуалов, включая часть духовенства. Возвращаясь к библейской традиции, Палама настаивал на необходимости святых таинств, которые изменяют материю субстанционально, притом не уничтожая.
Триумф исихазма и паламитской теологии возвратил верующим уважение к религиозным обрядам и восстановил некоторые церковные институции. Исихазм стремительно распространился по Восточной Европе, включая Румынские княжества, и проник в Россию вплоть до Новгорода, послужив препятствием «возрождению» эллинизма, связанному с увлечением философией Платона. Таким образом, гуманизм обошел Византию и другие православные страны. Некоторые авторы полагают, что благодаря двойной победе Паламы — над оккамизмом Варлаама и над греческой философией, — православие избежало процесса, подобного Реформации.
Добавим, что одним из самых оригинальных богословов, творивших после Паламы, стал мирянин Николай Кавасила (1320/25-1371), крупный византийский чиновник. Кавасила был одним из тех, кто положил начало закрепившейся среди православных народов традиции предпочитать мирянина монаху. Он объяснял подобное предпочтение тем, что последний ведет жизнь ангелическую, а мирянин — человек во всей его полноте. Впрочем, Кавасила обращался именно к мирянам, убеждая их в исключительной важности религиозной практики, и в первую очередь — снятых таинств.

Глава XXXVIII
РЕЛИГИЯ, МАГИЯ И ГЕРМЕТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ ДО И ПОСЛЕ РЕФОРМАЦИИ
§ 304. Пережитки дохристианских религиозных традиций
Мы уже неоднократно оговаривали, что христианизация европейских народов оказалась бессильна упразднить местные поверья. Принятие Европой христианства положило начало процессу религиозного симбиоза и синкретизации, который служит наилучшим свидетельством способности к религиозному творчеству, характерной для «народных» культур, земледельческих и животноводческих. Мы привели несколько примеров "космического христианства" (см. § 237), а также прослеживали — начиная с эпохи неолита и вплоть до XIX в. — развитие некоторых культов, мифов и символов, связанных с камнями, водами и растениями. Добавим, что будучи даже поверхностно христианизированными, многие национальные религиозные традиции, так же, как и местные поверья, были интегрированы в христианскую "священную историю" и получили выражение в образах христианской религии и мифологии. Так, например, память о богах грозы воплотилась в легенде об Илье-Пророке; большинство героев-драконоборцев слились в образе Георгия-Победоносца; некоторые мифы о женских божествах и их культы обогатили религиозный фольклор, связанный со Святой Девой. В результате, бесчисленные формы и варианты языческого наследия образовали мифо-ритуальный комплекс, облеченный в христианскую символику.
Перечислить все "пережитки язычества" — задача непосильная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120