В общем, не совсем хорошо получилось. С другой стороны, так никогда и не научишься ценить неприкосновенность своего жизненного пространства, если какой-нибудь урод не займет его.
На самом деле, если исключить эти редкие проблески счастья, становится ясно, что опять-таки потерь прошедший год принес куда больше, чем приобретений, и не менее очевидно — даже мне, — что дальше так продолжаться не может. Пора что-то менять. Взять хотя бы мой дневник — здесь явно слишком много упоминаний о похмелье, еде всухомятку или в лучшем случае доставленной на дом пицце, а также о коллективных пьянках за мой счет: не лучшая панорама в преддверии того дня, когда мне стукнет тридцать. Если честно, оторопь берет, когда пролистываешь эти страницы.
Конечно, я мог бы обвинить во всем этом Марию, что неоднократно и делал. Нет, правда, все изменилось с тех пор, как мы расстались почти два года назад. И, откровенно говоря, жить так, как я сейчас живу, мне гораздо легче, чем как-то по-другому. Но обвинять ее во всем было бы нечестно. Тем более сейчас, когда прошло уже столько времени. Я даже уже не особенно скучаю по ней, а просто скучаю по сексу.
Но надо честно признаться себе, что нельзя рассчитывать на второй подряд подарок судьбы в виде девчонки из Эссекса. Так можно и всю жизнь прождать. Во многом это происходит потому, что я ленив до безобразия. С этим все ясно. И на данный момент нет никаких предпосылок к тому, чтобы мое будущее существенно изменилось само по себе, без каких-то усилий с моей стороны. Но что-то менять надо, вопрос только в том, с чего начать и что именно делать.
С другой стороны, все это может подождать. В конце концов, сегодня новогодний вечер, а завтра начинается новый век. Может быть, перемены уже видны на горизонте, кто знает? Во всяком случае, мне есть куда пойти встречать Новый год. Ну, хватит писанины: я слышу зов своего верного друга «Будвайзера».

Глава 2
Январь
Вторник, 4 января
10.15. Дома
Господи, как же мне хреново. Нет, не хреново, а еще хуже, чем хреново. На самом деле так хреново, что у меня даже нет слов описать, до чего хреново я себя чувствую.
Интересно, почему похмелье становится еще в тысячу раз тяжелее, стоит лишь закрыть глаза? Причем заметьте: я проспал несколько часов, не чувствуя никакого недомогания, но как только проснулся — туши свет: не успеешь сомкнуть ресницы, как башка раскальшается. а мочевой пузырь настойчиво напоминает, что его уже давным-давно пора опорожнить. Я вот думаю: а что, если вместо того, чтобы сидеть тут и записывать все это в дневник, попробовать собрать все силы в кулак и доползти до туалета? Пожалуй, нет: я скорее штаны себе намочу, чем сделаю еще хоть одно движение. Живу я один, так что никто никогда и не узнает о таком позоре. А душ принимать все равно ведь придется. С другой стороны, напусти я сейчас лужу под себя — придется чистить кресло и ковер. Не очень заманчивая перспектива.
Как ни странно, желудок ведет себя вполне прилично. Для этого странного явления должны быть какие-то вполне материальные причины, которые пока что успешно избегают попыток сосредоточить на них остатки моего замутненного рассудка. Впрочем, то же самое я могу сказать и обо всех событиях последнего времени.
Наверное, лучше всего будет снова лечь в постель. Что-то не в кайф мне сидеть за компьютером и пялиться в экран монитора. Впрочем, после трех дней беспрерывной пьянки еще жаловаться на какое-то «снижение работоспособности» — просто наглость.
11.15. Дома
Все, сдаюсь. Достали уже. Стоит мне лечь и начать отключаться, как звонит треклятый телефон, а как только удается встать и дотянуться до него — на том конце вешают трубку. Самое отвратное, что я даже не знаю, кому обязан этим мучением: у этого гада стоит антиопределитель номера. Я почти уверен, что это не один из тех, с кем я вместе встречал Новый год. Эти-то чувствуют себя сейчас не лучше меня. Но если уж это кто-то из наших, то я сам бы его убил, причем самым изощренным и мучительным способом. Кстати, если эта скотина окажется и не из наших, его ожидает та же участь, если он сию же минуту не прекратит издеваться надо мной.
13.30. Дома
Если Бог существует, то, по всей видимости, я его ужасно разозлил, и целый ушат своего гнева он излил с убийственной точностью прямо на меня. Во-первых, я обнаружил на автоответчике сообщение от моего старика, который приказывает явиться к нему сегодня в 7 вечера с целью знакомства с его последним приобретением в бесконечной веренице бабенок, которых он где-то подцепляет. А во-вторых, я наконец-то успел схватить трубку звонившего телефона: только для того, чтобы узнать, что Кев так же настойчиво приказывает мне явиться через час в «Красный Лев» повидаться с ним и с ребятами. Ну почему людям неймется? Почему они не могут оставить меня в покое и позволить страдать в одиночестве и тишине? Ну вот, я выяснил, отчего желудок так скромно себя ведет и не беспокоит меня сегодня с утра; впрочем, открытие, которое я сделал, высунувшись за дверь, чтобы взять оставленную на пороге бутылку молока, было вовсе не из приятных. Может быть, если набраться терпения и подольше не выходить из квартиры, кто-нибудь уберет площадку вместо меня.
14.45. Дома
Как выяснилось, вчера я умудрился превзойти самого себя. Я не просто ужрался в хлам, но был вышвырнут из паба лично его хозяином Терри — после того как стал приставать сначала к его дочери, потом к его жене, а потом спустил штаны и пописал на барную стойку. В результате в «Красный Лев» меня больше не пустят. Никогда. К тому же Кев и прочие мои так называемые друзья, оказывается, были в курсе всего этого, и названивали мне все утро, и разбудили, и заставили меня выйти из дома только для того, чтобы насладиться замечательным зрелищем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133