Мы не желаем получать посылок, отправленных АВИАПОЧТОЙ из этого жилого комплекса. В последнее время участились жалобы на то, что многие мусорят на улице и в коридорах, а мусор, выбрасываемый из окон, даже иногда падает на прохожих. АВИАПОЧТА — это грубое нарушение Санитарного кодекса, а также Муниципального жилищного устава. Любой жилец, признанный виновным в выбрасывании мусора из окон, подлежит немедленному выселению. Мы хотим, чтобы данный комплекс был безопасным и чистым местом для проживания. Удастся ли этого добиться — зависит от вас.
***
Люси медленно встала с кровати, пошла в детскую, перепеленала и одела Роберта, своего младшего сынишку, подняла его с кроватки, потом одела Джонни. Она велела им не шуметь во время игры (ни в коем случае нельзя было допускать, чтобы дети носились повсюду, как индейцы): папа еще спит, — и пошла на кухню готовить завтрак. Налив три полных стакана сока, она негромко позвала детей. Те прибежали, а она уняла их и велела им вести себя потише: воспитанные мальчики не носятся по всей квартире и не шумят. Они выпили свой сок и снова пошли играть к себе в комнату. Спустя несколько минут они уже кричали ПИФ-ПАФ, а Люси бросилась к ним в комнату и велела им угомониться. Мамуль, но мы же играем в войну! Джонни, сколько раз я тебе говорила, что воспитанные мальчики дома в войну не играют! Не знаю, мамуль. Люси смерила его взглядом. Ладно, это не важно, просто ведите себя тихо. Хорошо. Ну, смотрите у меня! — и Люси вновь направилась на кухню, стараясь расслышать, не раздаются ли в детской крики, и радуясь тому, что дети не шумят и не безобразничают. Когда она уже собралась было позвать их, в квартиру кто-то постучался. Она как следует запахнула халат, пригладила волосы и открыла дверь. На пороге, улыбаясь ей, стояла милая белая девчушка, соседка снизу. По-моему, у вас что-то неисправно в ванной, Люси. У меня потолок протекает. Люси протяжно охнула и ринулась в ванную. Она открыла дверь, и дети испуганно обернулись… Джонни отчаянно пытался закрыть краны. Она уставилась на них, потом на воду на полу… Роберт захныкал, а Джонни, бормоча извинения, продолжал крутить краны… вода по-прежнему лилась из умывальника через край. С трудом дотянувшись, она шлепком убрала руки Джонни с кранов и выключила воду. Джонни расплакался, а она уже открыла было рот, чтобы его отругать, но тут вспомнила, что девушка все еще стоит на пороге. Люси снова ринулась к двери и сказала девушке, что ей ужасно жаль, это дети, мол, играли, и она надеется, что не нанесла ущерба. Мне правда очень жаль, что так случилось, Джин. Да нет, все в порядке. Ничего страшного. Они улыбнулись друг дружке, и девушка ушла. Люси едва не захлопнула дверь, но вовремя придержала ее и тихонько закрыла, не желая, чтобы девушка подумала, будто она на нее разозлилась. Она прислонилась к двери, сгорая со стыда. Подумать только, в доме так много жильцов, а пострадала именно эта милая белая девчушка! Такая приятная скромная семья — и теперь девушка, наверно, считает, что мы такие же, как все. Она снова ринулась в ванную. Джонни все еще стоял у умывальника и глазел на дверь, а Роберт уже ушел и скрылся в детской, оставив мокрые следы. Люси схватила Джонни за руку и выволокла из ванной. Ну, сейчас будет тебе взбучка! Неужели ты настолько глуп, чтобы такое вытворять? НЕУЖЕЛИ? — шлепая его по попке и продолжая тащить в детскую. Джонни плакал и кричал: мамочка, прости, я больше не буду! Ах, ты больше не будешь! БОЛЬШЕ НЕ БУДЕШЬ! — еще разок отшлепав его и затолкав на кровать. Джонни все плакал и просил прощенья… Роберт стоял в углу, боясь, как бы его тоже не отшлепали… а Люси кричала Джонни, что за это он будет наказан… потом до нее дошло, что она кричит и ее могут услышать соседи снизу или уже слышали другие жильцы… с минуту она прислушивалась, потом поспешно закрыла дверь и велела Джонни замолчать. Она стала ворчать на него сквозь стиснутые зубы. Смотри, если ты папу разбудил, пеняй на себя, — дрожа от огорчения и гнева — крайне раздраженная тем, что произошло, — и от страха: вдруг кто-нибудь слышал, как она кричала. Она напрягла слух, проверяя, не проснулся ли Луис, но из спальни не доносилось ни звука. Потом снова повернулась к Джонни, который пытался перестать плакать (мы в ванной не шумели), но слезы всё текли по его щекам, и он задыхался от рыданий. Роберт захныкал, и Люси уже не так громко, более сдержанным голосом, велела ему успокоиться. Джонни, поняв, что худшее позади, начал сдерживать рыдания, по-прежнему умоляюще глядя на мать. П-про… прости, мамочка! Ладно, замолчи, успокойся и… ОВСЯНКА! Она ринулась на кухню и поспешно сняла кастрюлю с плиты. Слава богу, не сгорела! Она положила овсянку на две детские тарелочки и позвала детей. Они молча сели за стол и принялись есть. Люси снова подошла к своей чашке кофе, уже остывшего. Она налила себе новую чашку и села вместе с детьми за стол. Ей было слышно, как орут друг на друга Винни с Мэри. Люси покачала головой, кляня про себя этот жилой комплекс. Допив кофе, она вспомнила про залитый водой пол ванной, схватила в чулане швабру, бросилась в ванную и протерла пол, только и дожидаясь, когда Джонни издаст хоть звук, чтобы всыпать ему по первое число. Она выжала швабру, убрала ее и вновь села за стол. Джонни, доев свою овсянку, сидел и молча смотрел, как мама кормит Роберта, потом убирает со стола. Она велела детям отправляться к себе в комнату и не шуметь во время игры, потом пошла в спальню и оделась. Покончив с одеванием, она собрала белье в прачечную. Потом умылась, причесалась, положила белье на тележку и вытолкала детей из квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104