– Я спокойно выставила его друга за дверь, заявив, что уже поздно, а ему далеко добираться до дома. Что Ларри тоже следует отправиться домой, я не упомянула. Друг с удивлением посмотрел на Ларри, он кивнул, и мы остались одни. Потом Ларри рассказал мне, что договорился со своим другом, что тот ни за что не уйдет один и не оставит нас. Но когда я активно принялась отправлять его домой, Ларри ничего не смог с этим поделать. Потом он, правда, попытался заснуть, пока я принимала душ, но и эта уловка ему не удалась.
– То есть ты просто взяла его силой, – подвела итог Сью.
– Он не долго сопротивлялся. Правда, когда узнал, что я девственница, заявил, что не будет иметь со мной ничего общего. Мне было все равно. Мне хотелось просто быть рядом с ним, чувствовать его дыхание, гладить его кожу, целовать его глаза. Я ждала его все двадцать лет. Какая мне была разница, произойдет ли что-нибудь. Мне хотелось просто быть рядом. Потом я поняла, как мучительно ему было избегать настоящих ласк, но я была так невинна… А теперь его нет… Нет моего Ларри… – Лицо Мэри не изменилось. На нем было то же восторженно-мечтательное выражение, но из широко раскрытых глаз лились слезы. Они не капали, не сползали, а именно лились двумя потоками. Мэри не замечала их. Она смотрела куда-то вдаль и думала о своей первой ночи.
Мужчина за соседним столиком застыл. Это невозможно сыграть, думал он, это надо пережить, почувствовать. Господи, неужели когда-нибудь женщина будет любить его так же нежно и безгранично. Или для этого надо потерять? Нет, она всегда любила своего Ларри.
– А почему вы не поженились? – спросила Сью. Ей больно было смотреть на подругу, но она понимала, что это слезы живительные.
– Я не знаю. – Мэри только сейчас заметила слезы и приложила к лицу салфетку. – Нам было и так хорошо. Что изменилось бы после свадьбы? Он стал бы любить меня больше? Или меньше? Мы даже не говорили об этом. Я ждала, он приезжал. У него была какая-то сложная работа, все время разъезды. Мы и так были семьей. Немного странной, но семьей.
Сью покачала головой, но подумала, что не стоит задавать сейчас вопросы. Достаточно того, что Мэри заговорила. У них будет еще время, чтобы обсудить и это.
– Знаешь, – Мэри вдруг крепко сжала руку подруги, – я думаю, мне кажется, что Ларри…
Что он не умер.
Сью отвела глаза.
– Ты думаешь, что я сошла с ума? – спросила Мэри. – Я просто это чувствую. Понимаешь, если бы он умер, то я не смогла бы сделать ни единого вздоха. Я должна была умереть вместе с ним.
– Мэри, а ты не думаешь, что это не тебе решать. Тебе очень больно и хочется умереть, но ты жива, – Сью призвала на помощь всю свою логику и красноречие. – Значит, ты должна жить. Ты должна дышать, двигаться, работать. Твоя жизнь еще не кончилась. Понимаешь? Тебе просто очень больно, поэтому ты ищешь несуществующее. Ты ведь была на кладбище, ты все видела…
– Я ничего не видела, – очень разозлилась Мэри. – Я видела какой-то гроб, который зарыли в землю. Видела людей, которых я не знаю.
Видела его мать, которая не проронила ни слезинки.
– Но ведь это было, – попыталась опять остановить ее подруга.
– Что было?
– Кладбище, похороны, гроб…
– Это может быть спектакль, розыгрыш. Понимаешь? – Глаза Мэри возбужденно загорелись. Она не хотела признавать реальность, и переубедить ее было почти невозможно.
– Просто ты не видела его… – Сью не могла выговорить слово «мертвым».
– Да, я не видела его мертвым, – закивала Мэри, вдруг успокоившись. – Ты боишься говорить, а я – нет. Потому что уверена, что он жив. Мне нужно просто найти его.
– Мэри… – начала Сью, но остановилась.
Она поняла, что для сегодняшнего дня и так слишком много событий и, информации. Надо дать отдохнуть и себе и Мэри. – Давай пойдем к тебе. Ты покажешь мне фотографии. Я его совсем не помню, а потом мы обсудим, что делать дальше.
– А ты не будешь считать, что я сумасшедшая?
– Не буду, – пообещала Сью. – Пойдем?
– Пойдем, – согласилась Мэри, поднимаясь из-за стола.
Они шли к выходу, крепко взявшись за руки, как это бывает в детстве, и не видели, как грустно вздохнул официант, а мужчина с соседнего столика направился за ними.
Глава 2
Мэри проснулась ровно за минуту до того, как зазвенел будильник. Вчера она твердо решила с сегодняшнего дня взять себя в руки и выйти из подполья. Встреча со Сью и ее слова «если ты не умерла в тот день, значит, должна жить» пробили панцирь равнодушия, которым защищалась от мира Мэри. Ларри бы не понравилось, что она постепенно превращается в уставшую, некрасивую женщину. Он любил, когда она смеется и у нее сияют глаза.
«Если я не умерла, значит, должна жить», как заклинание твердила она, сбрасывая одеяло и направляясь в ванную. Сколько дней она не смотрелась в зеркало? Зачем считать? Сегодня она начнет именно с этого. Ревизия своего внешнего вида удручила Мэри: щеки ввалились, волосы потускнели, в уголках рта появились морщинки, а на лбу между бровей залегла огромная морщина. Глаза, правда, кажутся еще больше из-за синих кругов, но цвет их стал невыразительным и тусклым. Если возвращаться к жизни, то необходимо попытаться привести в порядок лицо.
Мэри насыпала в ванну ароматические соли, бросила пару масляных шариков и включили воду. Пока наберется ванна, она успеет очистить лицо и наложить маску. Привычная последовательность действий успокаивала, а мыслям она поставила заслон, вслух проговаривая все свои манипуляции.
– Теперь мы двадцать минут полежим в ванне, пока начнет действовать маска, – говорила она, опуская ногу в пенящуюся воду, – и попытаемся спланировать день.
Сделать сегодня ей предстояло очень многое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47