— Она справится, я всему ее научу.— А как же ее собственная работа? По-моему, она ее очень любит. Неужели ради тебя она согласится этим пожертвовать?Сильные пальцы сжали узкую ножку бокала. Этот вопрос тревожил Доминика чуть сильнее, чем он хотел показать.— Ей придется смириться, — объявил он наконец, и зеленые глаза вспыхнули стальным блеском.Дожидаясь в гостиной, пока Доминик закончит говорить по телефону, Софи все еще пыталась успокоиться после разговора с Дианой. В ее словах была своя правота. Строить отношения с Домиником будет очень сложно.Получится ли у нее разделить свою жизнь на две такие разные половины — между этим роскошным особняком и школой, где она работает? И что скажут коллеги, когда узнают? Уж если лучшая подруга не смогла удержаться от зависти, то какова же будет реакция остальных?Нервно разминая пальцы, Софи прошлась по комнате, разглядывая изящные безделушки на полках — сувениры из самых разных стран мира. Похоже, Доминик объездил весь свет, а вот она никогда нигде не была, если не считать школьной экскурсии во Францию.На каминной полке девушка заметила одинокую открытку и, чуть помявшись, взяла ее в руки.«Доминику в день тридцатишестилетия, — значилось там. — С наилучшими пожеланиями от родителей».А он и не говорил Софи, что у него день рождения, просто пригласил на обед, который сейчас готовила экономка. И почему его родители настолько скупы на теплые слова и поздравления? Неужели они всегда так обращаются с сыном? Она даже невольно вздрогнула, поставив открытку обратно на камин.Как только Доминик вошел в комнату, Софи сразу обернулась к нему: он притягивал ее взгляд, как магнитом. Сегодня он выглядел еще лучше, чем обычно, в простых голубых джинсах и синем кашемировом свитере, облегавшем мускулистые плечи.— Я и не знала, что у тебя день рождения, — смущенно улыбнулась она.— Я его не праздную, так что неважно.— Почему? — Софи насторожилась. Доминик ответил не сразу, пожимая плечами, чтобы отогнать странное чувство неловкости, охватившее его в этот момент.— Почему? Потому что не хочу. Вот и все. — Ему и самому не понравилось, как раздраженно звучит его голос.— Это не причина. Мне кажется, то, что ты становишься на год старше и при этом здоров и благополучен, — достаточный повод для праздника. Я всегда отмечаю дни рождения и даже отпрашиваюсь с работы по такому случаю. А мама печет мне пирог.— Тебе повезло.Сарказм в его тоне заставил ее болезненно поморщиться. Но Софи сказала себе, что не должна обижаться.— Если бы ты мне сказал про свой день рождения, я бы сама что-нибудь испекла для тебя.— Да испеки, ради бога, если тебе так хочется. Он подошел к бару и плеснул себе виски.Софи наблюдала за ним, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.— Почему тебе так не нравится эта мысль? — спросила она как можно мягче.Доминик развернулся, поднося стакан к губам. Глаза его были холодны как лед.— А зачем? Я могу заказать себе торт в лучшей кондитерской Лондона или даже во Франции.— Но это же совсем не то! — Уязвленная, Софи не верила собственным ушам. — Ты что, неспособен понять, насколько подарок, сделанный с любовью, стоит дороже купленного за деньги?— А при чем тут любовь?Выражение его лица не смягчилось ни на йоту. Софи была потрясена до глубины души.— Я не имела в виду.., то есть… — Она пришла в отчаяние, лишь сейчас осознав, что для Доминика смехотворна сама мысль о любви между ними. На глаза навернулись слезы.Отставив в сторону бокал, он подошел и обнял ее за плечи.— Конечно, испеки для меня пирог… Я уверен, он будет замечательным.Но с этими словами он явно запоздал. Софи с трудом сдерживала рыдания, и Доминик тут же пожалел, что позволил себе сорваться. Но у него был трудный день: из Женевы пришли плохие новости насчет заключенной сделки, которую пытались сорвать конкуренты, и теперь назревала очередная поездка в Швейцарию.— Не имеет значения, — вздохнула Софи. — К чему тебе мои скромные подарки, когда ты можешь купить все самое лучшее в элитных магазинах? Отпусти меня, Доминик. Я поеду домой.Он тут же убрал руки.— Я пригласил тебя к обеду. — Его разозлило то, что она вновь пытается взять над ним верх, даже после того, как он сделал шаг к примирению. — И нам надо поговорить насчет твоего переезда.— Я передумала насчет обеда. Судя по твоему настроению, в одиночестве тебе явно будет лучше.— Не уходи. Мне завтра опять придется лететь в Женеву. Я не знаю, сколько там пробуду, и твой переезд придется отложить до моего возвращения. — Доминик внезапно понял, что нашел наилучший выход. — А знаешь что? Поехали со мной! Конечно, переговоры будут длиться весь день, но я найму машину с шофером, ты покатаешься по городу, а вечер мы проведем вместе.Софи было жаль его разочаровывать, но она покачала головой.— Не могу. Завтра дети устраивают пасхальное представление для родителей. Мы давно к этому готовились. А на следующий день повторяем его для всей школы. Я буду очень занята. И она отвернулась, закусив губу.— Ты что, забыла о нашем уговоре? Мои интересы для тебя ничего не значат? Или свою работу ты всегда будешь ставить во главу угла?!Он не желал видеть в ее решении ничего, кроме простого упрямства, и Софи это уязвляло.— Я не против компромиссов, Доминик. Но отменить Пасху я никак не могу. Спектакль очень важен для малышей, и никто, кроме меня, не справится с подготовкой. Я никак не могу взять выходной в такой день.Ей была невыносима мысль, что он опять уезжает, едва вернувшись, но сказать об этом вслух Софи не решалась. Доминик не жаловал открытые изъявления эмоций, ему не нужна была ее любовь. Он желал Софи и привык всегда получать желаемое, любой ценой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32