Он стал спорить с ней — даже после того, как она сказала ему, что у нее крайне важные обстоятельства. Тогда он начал расспрашивать ее о Чансе.— Не сейчас.— Дети только о нем и говорят. Послушать их, он превосходный парень.— Возможно, тебе так показалось.— Дети рвутся домой. Я мог бы их сам привезти…— Нет! То есть не сейчас.— Я хочу познакомиться с этим парнем.— Нет!— Даллас…Она повесила трубку.Даллас хотела выяснить отношения с Кристофером сама, без детей и Роберта.Утро тянулось и тянулось, и вопреки своей злости на Кристофера она забеспокоилась: не случилось ли с ним что-нибудь ужасное. Со странной смесью страха и облегчения она увидела, как он вылезает из помятого синего пикапа возле ресторана.Кристофер выглядел предельно изможденным. Он ежился при каждом шаге по колючей каменистой дороге, ноги у него кровоточили.Не то чтобы она считала его побежденным. Но все-таки надеялась, что он сразу пойдет к ней домой.Однако он не шел.Миновал самый долгий час в ее жизни. Даллас искусала губы до крови.Она не могла больше оставаться в неведении и отправилась к нему.Даллас увидела Кристофера на яхте якобы беспечно спящим на подушках. При звуке ее шагов его веки тут же поднялись. Его волосы были по-прежнему длинными и каштановыми, но знаменитые глаза стали пронзительно-голубыми.Глазами Тигра.Увидев ее, он ничего не сказал. Хотя ее сердце заколотилось, она решила не показывать ему своего страха. Он поднялся и наклонился, чтобы подтянуть яхту ближе к причалу и чтобы она могла ступить на борт.Кристофер молчал. Наконец она не выдержала:— Хватит так смотреть на меня!— Как?— Так, будто я виновата.— А ты чувствуешь себя виноватой? — Холодные голубые глаза сверлили ее.— Такой вопрос может задать сумасшедший актер, который провел слишком много времени у психоаналитика.— Я никогда не раскисал. Она покраснела:— Еще успеешь.— Верно. Твоими молитвами.— Виновата тут не я.Его лицо приобрело холодное выражение, притягивавшее ее даже тогда, когда внушало неприязнь.— Правильно. Я — чудовище, а ты — ангел. Черное и белое. Может быть, для тебя жизнь чересчур проста, ангел.Она запустила пальцы в свои растрепанные волосы. Увидела на полу грязные пятна крови — его следы. Представила долгий путь по ракушкам, песку, а где и осколкам битого стекла, который он проделал. И увидела тени у него под глазами.— Ангел! — злобно повторил он. — Я не жду от тебя доброты.— Не беспокойся! Я не испытываю к тебе никаких чувств. Ты хуже того, что пишут о тебе все газеты!Кристофер по-прежнему буравил ее ледяным взглядом.— Поэтому я и не буду трудиться, оправдываясь. Ограниченные люди всегда верят в то, во что хотят верить. Для них не имеет значения, правы они или нет.— Хватит пытаться изобразить меня стервой!— Ты отказываешь мне даже в том, чтобы видеть моего ребенка. Ты оставила меня за тридцать миль отсюда, на берегу, без ботинок или клочка одежды. А сама отправилась домой и спала там сном младенца. Ты рылась в моих вещах.— Ты использовал меня, — обвинила она его. Он откинулся на подушки:— Ты так настроена против меня, что даже не хочешь выслушать.— Ты лгал мне.— У меня не было выбора. — Его лицо было бескровным, как у статуи. — Ты лишила меня выбора.— Зачем ты овладел мною? — Слезы потекли по ее щекам. — Может, я смогла бы простить тебе все остальное, если бы не это. — Даллас спрятала лицо в ладони: она не могла допустить, чтобы он видел ее слезы.— Я вовсе не горжусь тем, что сделал. Даллас залилась краской стыда:— Так же, как и я.— Если бы я смог сделать так, чтобы этого не было, я бы сделал.— Я тоже.— Но я не мог договориться с Робертом. Он требовал все больше денег за Стефи. Каждый раз, когда я соглашался на его условия, он назначал новую сумму. А когда я пытался связаться с тобой, ничего не получалось. Я приехал сюда посмотреть: что же здесь происходит?— Тебе удалось и кое-что еще. Ты завоевал доверие детей и мое доверие при помощи лжи. Притворился, что любишь нас.— Я и в самом деле люблю вас.Страсть в его голосе послала в нее новые волны желания. Она почувствовала себя еще более пристыженной, чем когда-либо. Как могла она хотеть верить ему?— Все было игрой, лицедейством — новой ролью для тебя.— Нет.Она подняла глаза, слезы лились по ее щекам.— Я хочу, чтобы ты уехал. Его ледяной взгляд изучал ее.— Это не так просто. Она встала:— А для меня просто. Теперь я ненавижу тебя.На мгновенье ей показалось, что она увидела огромную обиду в его глазах — такую же, как и ее собственная. У нее появилось странное ощущение, что она глубоко ранила его.— Будь осторожна. Не заводи меня слишком далеко, — предупредил он. — Я не лгал тебе о своих чувствах. В моих поцелуях не было фальши.— Не правда…— Ничего фальшивого и в том, как я занимался с тобой любовью. Я жаждал тебя тогда.., как жажду тебя и сейчас.Ее пальцы нервно мяли подол рубашки; ладони стали влажными.— Я.., не могу поверить тебе, — прошептала она. Его нежные слова заставляли ее кровь течь быстрее, словно жидкий огонь. — Я не могу…— Тогда поверь этому, дурочка.Она бросилась в сторону, но он был быстрее. Он схватил ее; его руки обняли ее. Ее ноги были тесно прижаты его каменно-твердыми бедрами. Его губы обрушились на нее; его язык властно бродил внутри ее рта.Все барьеры между ними исчезли в жару опустошительного поцелуя. Она подчинилась его рукам и губам. Минуту она кружилась в темном вихре его огненной страсти, желая его так же непреложно, как воздуха и самой жизни. Но в следующую минуту уже неистово царапала его, стремясь высвободиться.Он отпустил ее.Она бессильно прислонилась к борту. Он увидел кровь на ее губах и, испугавшись, что причинил ей боль, нежно коснулся ее губ пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49