– Это и есть вопрос номер один, Мартин? – перебила его Джейн ледяным тоном.– Нет уж, черта с два!– Отлично, значит, я могу не отвечать.– Сука!– Еще один раз услышу в свой адрес нечто подобное, – произнесла Джейн, стиснув зубы, – и ты, милый мой, вылетишь отсюда, независимо от того, истекла неделя или нет.Несколько мгновений они молча мерили друг друга взглядами. Мартин первым пошел на примирение:– Ты права. Прости, пожалуйста. Это было несправедливо и совсем не по-джентльменски с моей стороны.Не по-джентльменски? Она не ослышалась? Джейн не помнила, чтобы это слово хоть раз произнес современный мужчина. Что доказывало очевидную современность Мартина, причем во многих отношениях. К нему удачно подошло бы прозвище «накрахмаленный воротничок». Если бы Джейн не прочитала ранее его роман и не заглянула в темную кладовую его души, видимо противоречия его личности, вероятно, свели бы ее с ума.– Думаю, нам следует поскорее начать, – произнесла она сухо. – Кто первый?– Полагаю, ты.– Почему я? Только из-за того, что ты обожаешь оставлять за собой последнее слово?– Да, поэтому. Это был вопрос номер один, не так ли? – В его голосе звучал неприкрытый сарказм.Это слишком, решила Джейн, даже если принять во внимание недавние извинения.Их глаза сцепились в схватке – пламенеющие черные против сверкающих зеленых.Наконец Мартин не выдержал и улыбнулся, как бы извиняясь еще раз. Джейн позволила себе ответную примирительную улыбку.– Ты любишь жизнь, полную опасностей, Мартин, – произнесла она загадочно.Он ничего не ответил, продолжая разглядывать ее, словно мысленно пытался прочесть ответы на мучившие его вопросы. Решив для себя, что он и наполовину не столь загадочен для нее, как она для него, Джейн улыбнулась уже шире и обворожительнее. Прочитанный роман рассказал многое об авторе. Однако у нее на уме вертелось еще несколько вопросов, на которые пока не нашлось ответов.– Вопрос первый, – начала она, поняв, что снова надо брать инициативу в свои руки. – Каковы твои отношения с родителями и родственниками?На этот раз она его точно удивила, сомнений не было. Он откинулся головой на спинку кресла и какое-то время собирался с мыслями.– Я уважительно и с благодарностью отношусь к отцу, люблю и почитаю мать, а больше у меня живых родственников нет. Мой старший брат умер в возрасте шести лет, а в нашей семье существует традиция – старший сын обязательно становится адвокатом. Вот почему я выбрал эту профессию…
– Твой ответ неполон, Мартин. Я спросила тебя об отношениях, а это улица с двусторонним движением. Как они к тебе относятся?Он вздрогнул.– Мой отец должен мной гордиться, а мать, полагаю, ей есть о чем беспокоиться касательно меня.– А что именно должно ее беспокоить?– Это уже второй вопрос.– Согласна. Пусть будет вторым. Ответь, пожалуйста.– Пас.Разочарование Джейн было слишком резким и искренним, чтобы его можно было скрыть. Она действительно желала знать как можно больше об отношениях Мартина с матерью. Джейн казалось, что это очень важно. Почему он любил и почитал ее? За что? Нужно было приготовить Мартину какую-то ловушку и спровоцировать его на ответ. Как именно это устроить, Джейн пока не знала, но со временем что-нибудь придумает.– Твоя очередь, – улыбнулась она самой сладкой из своих улыбок.Но улыбки и след простыл, когда Джейн услышала вопрос Мартина:– Ты изменяла мужу?Джейн потребовались все силы, чтобы не выдать волнения. Значит, вот как все будет разворачиваться – он явно решил выведать у нее все самое сокровенное. Что предпринять? Спасовать или выложить правду?Желание разрушить кое-какие из его ложных представлений о ее моральных принципах было велико, и, поскольку в самом начале их отношений Джейн уже отвергла липкую клевету Сэма, почему бы сейчас не открыть истину? Однако следовало быть настороже. Если отрицать все, во что он уже успел поверить, Мартин непременно задумается о причинах, по которым она пошла на сближение с ним. А также о том, почему нормальная женщина, склонная к приключениям, так уверена, что не забеременеет… даже не предохраняясь…– Нет, – просто ответила она. – Не изменяла.Джейн постаралась разгадать выражение лица Мартина, но оно оставалось непроницаемым.– Ты вышла замуж девственницей?Глупый вопрос. Он давал ей возможность блестяще выкрутиться.– Нет, конечно. – Ответив, она заметила, как лицо Мартина дрогнуло.Его реакция возмутила Джейн.– Итак, по два вопроса с каждой стороны. А теперь вопрос номер три. После того, как истечет неделя, вернешься ли ты к Линде?– Боже мой, конечно нет. Как я смогу вернуться к ее ханжески-стерильному сексу после тебя?Теперь дрогнуло лицо Джейн.– А ты… ты вернешься к Майклу? – перешел в контратаку Мартин. – Не сомневаюсь, он заведется как тысяча чертей, когда ты посвятишь его в то, чем мы тут с тобой занимались.Щеки Джейн вновь покрылись предательским румянцем.– Сомневаюсь, что буду пересказывать какие бы то ни было интимные подробности Майклу или кому-нибудь еще. По крайней мере в обозримом будущем.– Хотелось бы верить, – пробормотал Мартин.Ее подбородок опять вызывающе вздернулся.– Я думала, ты всегда сумеешь различить ложь.– Да, сумею. Поэтому мне и кажется, что тут что-то не так. В твоих словах.– Но я сказала сущую правду!– И в изреченной правде может гнездиться ложь. Ты лжешь мне, Джейн, я это чувствую.Джейн вскочила.– Так зачем же тогда продолжать этот фарс?
– О, садись, пожалуйста, ради Бога. Не выношу женских истерик.– А я – мужского лицемерия. Ты сказал, что желаешь услышать правду, но на самом деле не хочешь этого. Ты не способен совладать с правдой, Мартин, только если она не раскрашена в черное и белое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54