для этого следует опереться на верные
нам силы в правящей партии и в органах государственной безопасности;
следует также задействовать резидентов, ибо операция носит индекс "ехtга";
б) активизировать "Фонд-ПС" (специальный фонд, созданный ЦРУ с
помощью разного рода официальных и неофициальных спонсоров любительского
спорта и предназначенный для подкупа спортсменов-любителей, - чеки на
предъявителя, ценные бумаги, дорогостоящие подарки и т.п. Фонд создан ЦРУ
за год до Игр в Лос-Анджелесе);
в) начать операции по дискредитации спортсменов СССР и
социалистических стран, в первую очередь, "звезд";
г) средства, вырученные от частичной продажи арестованных наркотиков,
включить в "Фонд-ПС";
д) утвердить руководящее звено операции "Пять колец", учитывая
интересы "семьи" (в состав "руководства" входит и Сэм Кастро).
Вашингтон, 54/876 шифр "Бета". Оператор 17с".
Выдержки из моей беседы с К. Я знаю его со времени моих скитаний по
авгиевым конюшням мафии. За достоверность - ручаюсь.
"...Это было не первое предложение. Они давно подталкивали нас
объединиться для одного "важного" - в политическом отношении - дела. Мы не
слишком-то доверяли им, хотя наши люди из их компании подтверждали
серьезность намерений. Но, знаете, мышь никогда не станет доверять кошке,
как бы та не клялась в полной лояльности. Вот и мы так. Но они ведь не
профаны и понимали, что нас сдерживает. Суть свою они, ясное дело,
изменить не могли, а вот прихватить нас - это в их силах. Когда один за
другим были захвачены три транспорта с юга, "семья" оказалась на грани
краха - мы вложили в операцию но доставке марихуаны и героина практически
весь наличный капитал. Когда же УБН захватило груз на 170 миллионов
долларов - это было последнее, что мы имели, - пришлось соглашаться на их
условия.
Вы скажете, какое нам дело до "красных"?
Самое прямое. Спорт - необозримый рынок для нашей "травки", "лэди",
"золота Акапулько" и т.д. Если удастся потеснить "красных" с самых крупных
международных состязаний, считай, постоянный доход нам обеспечен...
...Нет, кое-что мы делали для них (ЦРУ) еще раньше - кое-кого из
своих передали с полной гарантией...
Уже сделано много, но теперь, кажись, они (ЦРУ) решили снизойти к
"семье" и взять ее в долю. А что, наш опыт не пригодится?.."

10
Приспело время расставаться с Лейк-Плэсидом. Уже было договорено, что
в Монреаль отправлюсь в автобусе с командой, место в гостинице на
Универсиаду - я жил неподалеку во время Игр 1976 года и отлично знал те
места на Холме - было забронировано заранее. На всякий случай перезвонил
Анатолию Власенко, и он заверил меня, что останется в Монреале по меньшей
мере до встречи со мной, ради чего отложит поездку в Оттаву. Джон Микитюк
не подавал признаков жизни, что, если честно, почему-то успокаивающе
подействовало на меня. Я уже знал номер рейса на Москву и потому с чистой
совестью сообщил Наташке (через редакционную стенографистку) день и время
моего появления в Киеве. В свою очередь Зинаида Михайловна - сколько с ней
переговорено за эти годы по телефону: она принимала мои репортажи из Токио
и Стокгольма, Рима и Мехико-сити, из Сеула и Парижа, да разве перечислишь!
- пожаловалась, что печатают меня в урезанном виде, так как газета почти
сплошь забита официозом - речи, приемы, обязательства, словом, обычная
газетная "погода". И я пожалел, что нет уже в том знакомом до мельчайших
деталей угловом кабинете с видом на типографию Ефима Антоновича, редактора
от бога, как говорится, - уж он-то не дал бы сократить ни строки. "Наш
человек за границей. Это - престиж и авторитет газеты. Официальную хронику
читатель найдет в других газетах, а вот репортаж с чемпионата мира или
Олимпийских игр - только у нас. Вот и будет он охотиться за нашей газетой,
а разве это не высший критерий для издания!" - охлаждал он горячие головы,
когда на планерках разворачивалась жаркая баталия за место на полосе.
Те времена канули в прошлое, теперь мы - как все...
Впрочем, дело газетчика не сетовать на трудности, а искать и давать
материалы, способные привлечь читателя.
В пресс-центре скучали девушки-телетайпистки, а смазливенькая
брюнетка с длинной сигаретой в руке (она выполняла роль личного секретаря
шефа прессы, как именовали высокого, неразговорчивого и всегда страшно
занятого человека в потертых вельветовых джинсах и рубашке без галстука,
почему-то всякий раз непроизвольно вздрагивавшего, когда к нему обращался
я, единственный советский журналист, присутствовавший на состязаниях) не
преминула кокетливо улыбнуться и задать традиционный вопрос:
- Мистер Романько, надеюсь, у вас нет трудностей?
- Очень признателен вам, Брет, все о'кей. Тем более, судя по
высказываниям местной прессы, сегодня наконец-то победят американцы.
- А как думаете вы? - Она проявила неподдельный интерес.
Думаю... - начал было я, но осекся, поймав себя на вдруг открывшейся
истине. Брет и остальные, дотоле лениво переговаривавшиеся или листавшие
журналы и газеты, как по команде, замерли и обернулись и мою сторону; и я
понял, что интерес местной публики ко мне далеко не соответствует внешним
проявлениям. Как можно громче закончил фразу: - Да, Брет, я с вами
полностью согласен - Дженни вполне заслужила эту награду, славная
девчушка, и будущее у нее блистательно.
На лисьем личике Брет и физиономиях других сотрудников пресс-центра,
даже на каменной физиономии шефа так явственно проявилась искренняя
радость, что я запоздало пожалел, что держался слишком сухо и необщительно
с ними, ведь в принципе они не такие уж плохие люди, и их скованность по
отношению к нам, советским, идет не от души, а навеяна прессой,
телевизионными комментаторами да фильмами типа "Рокки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85