Я должна была бежать вниз и снять трубку…Но, взглянув на будильник, я поняла, что было всего два часа ночи, никакой телефон не мог звонить, а я – просто глупая девчонка и мне надо спать. Вряд ли Ричард будет звонить глубокой ночью. И я попыталась снова уснуть, но неожиданно для себя самой начала вспоминать подробности проведенного с ним вечера. Клянусь Богом, я слышала знакомую мелодию из «Лебединого озера». Музыка накатывалась на меня волнами восхищения и тоски.На следующее утро я все обдумала и сказала себе: – Послушай меня, Розелинда Браун. Ему было скучно с тобой. Он был добр к тебе, но больше ты его не увидишь. А если даже и увидишь, ничего хорошего из этого не получится. Он женатый человек. Сколько раз Китс советовала тебе держаться подальше от женатых мужчин, и бедная старушка Вин тоже предупреждала об этом. Ты и сама всегда отвечала им, что тебе в голову не придет встречаться с женатым человеком, потому что ты не одобряешь таких отношений. Возьми себя в руки и действуй сообразно своим принципам.Был последний день февраля, в то утро у знаменитого окулиста было необычно мало народу. Вот уже полчаса мне нечего было делать, мистер Диксон-Родд ушел, а я подошла к книжным полкам и, взяв книгу «Кто есть кто», стала просматривать фамилии на букву «К», пока не нашла имя Каррингтон-Эш. Там было написано: «Каррингтон-Эш, родился в Лондоне в 1891 году, женат на Марион Френсис Харрисон. Проживает: Парк-лейн-корт, 1, и Рейксли-холл, Суссекс. Клуб: "Юниор Карлтон"».Я прочитала эти строки много раз, это было волнующее, но тягостное напоминание о том, что Ричард Каррингтон-Эш принадлежит к тому миру, куда дорога для меня закрыта навсегда. Но я дала волю своему воображению, я посмотрела на ту строку, где было написано «женат на Марион Френсис Харрисон». Интересно, какая она? Из какой семьи? Я попыталась мысленно нарисовать ее портрет. Должно быть, она взрослая копия той девочки, Роберты. Наверное, красивая и светловолосая, да, именно так, ведь он говорил, что Роберта такая же светловолосая, как мать. (Прямая противоположность мне.) Наверное, она роскошно одета, настоящая светская дама, и совсем не похожа на скромную маленькую секретаршу, которая стояла в приемной своего хозяина, печально изучая каждое написанное о Ричарде слово.Я с шумом захлопнула книгу, как будто это могло помочь мне выбросить его имя из головы. «С этим надо покончить, – сказала я себе. – Забудь того человека и тот вечер. «Выбрось все это из головы!» – как сказала бы старушка Вин».Тут зазвонил телефон. На этот раз я сняла трубку без всяких лишних эмоций. Вероятно, один из пациентов хотел записаться на прием.– Говорит секретарь мистера Диксон-Родда, – холодно и официально произнесла я.А потом я услышала мужской голос; и хотя могла не узнать голос Ричарда по телефону, но узнала сразу. Тут же исчезли мои официальная холодность и почти болезненное летаргическое состояние, которое охватило меня еще утром; моментально улетучились разочарование и печаль. Боже, голос Ричарда! Наконец-то!– А… – сказал Ричард, – вас-то мне и нужно. Это мисс Браун?– Да, – ответила я, и мое сердце учащенно забилось, а щеки стали пунцовыми, и я была рада, что в комнате никого нет и никто не видит, как я неприлично обрадовалась.– Вы можете уделить мне немного времени? Или я позвонил не вовремя? – послышался глубокий волнующий голос, который с самого начала околдовал меня и который с тех пор я не могла забыть.– Нет, нет, как раз вовремя! – ответила я как можно более небрежным тоном. – Дело в том, что мистер Диксон-Родд только что вышел.– Отлично. Тогда мы сможем поговорить.– О да, конечно, – сказала я. А сердце у меня стучало все сильнее и сильнее, и я ничего не могла с собой поделать.– У вас была тяжелая неделя? – раздался голос Ричарда.– О да, очень…– И у меня тоже. Дьявольски тяжелая. Именно поэтому я и не мог позвонить раньше.– Да? – довольно глупо ляпнула я и очень обрадовалась, что была действительно важная причина, из-за которой он не мог позвонить раньше. Он был занят. Вполне естественно, ведь он – глава крупной фирмы.Вдруг я вспомнила, как внимательно изучала «Кто есть кто», и мне страшно захотелось сказать ему что-нибудь совершенно нелепое, например: «А я-то думала, что все вечера вы просиживаете в «Юниор Карлтон» или уехали в Рейксли к Марион», то есть какой-нибудь глупый пустяк, чтобы показать, что теперь я о нем много знаю. Но я промолчала. После небольшой паузы он сказал:– Вы слушаете?– Да, слушаю.– А я подумал, может быть, моя тетушка Оливия как раз пришла на прием проверить свое зрение.Я засмеялась.– Нет, и давно уже не приходила.– В следующий раз я обязательно предложу сопровождать ее, – сказал Ричард.– Только не это, – произнесла я. – Представьте себе, какая будет ужасная картина, если я рассмеюсь в официальной обстановке, прямо на приеме?– А мне бы так хотелось, чтобы вы рассмеялись, – заметил Ричард. – Смех – это прекрасно.Я была так рада его звонку, что мне действительно хотелось рассмеяться. А он добавил:– В следующее воскресенье я не могу ехать в Рейксли, потому что в субботу вечером приезжает наш деловой партнер из Америки и я должен с ним встретиться. Не хотите ли пойти со мной в Альберт-холл в воскресенье? Мне кажется, там будут исполнять Пятую симфонию Чайковского.Я была очень рада.– Ах, как хорошо! – на одном дыхании вымолвила я.– Так вы хотите пойти?– Да… очень, – ответила я.Спустя много, много времени, когда мы с Ричардом уже хорошо знали друг друга, он сказал мне, что ему все во мне нравится, но больше всего – отсутствие какого-либо кокетства. Мне никогда не приходило в голову сказать ему, что я занята или что мне все равно, пойдем мы на концерт или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96