С ее красотой (а она очень красива), с ее умением элегантно одеваться и всей той роскошью, к какой она привыкла с детства, она всегда умела добиваться того, что ей хочется. Но все это не имеет ни малейшего отношения ко мне и моему ребенку. Я говорю тебе все это, Роза-Линда, чтобы ты поняла, почему я никогда не смогу оставить Марион. Я никогда не смогу покинуть Роберту, оставить ее этому ледяному и безжалостному существу, которое со временем сломит ее так же, как сломило меня.Он умолк. Я тоже молчала. Этот рассказ словно околдовал меня, и в то же время нарисованный Ричардом портрет Марион Каррингтон-Эш вызвал у меня чувство возмущения. Я знала, что такие женщины существуют. Но чтобы Ричард, мой Ричард, с его чувствительной душой, его теплотой и добротой, был женат на одной из них и обречен на совместное с ней существование – это казалось мне страшно несправедливым. И теперь если на земле и было существо, которое я ненавидела всей душой, так это Марион.Ричард поведал мне и об интимной стороне их жизни. Так я узнала о разрыве, который произошел между ними после того, как Берта появилась на свет; о том, как его жизнь с женой превратилась в безрадостное, унылое существование, несмотря на внешнее благополучие; о том, как он привык к этому (человек ко всему привыкает), но как все это безнадежно… По-видимому, Марион никогда не хотела иметь любовника: ей было достаточно восхищения и похвал в обществе, а секс ее не интересовал. Она была удивительно холодна и поэтому со своей стороны никогда бы не подала ему повода для развода. А он, как уже объяснил, ни за что не хотел давать ей такого повода потому, что у девочки была такая мать. Он утверждал, что ему было бы легче, если бы она была порочной женщиной – пила бы, играла, была бы ему неверна. Все что угодно, но чтобы в ней была хоть искра доброты и понимания.– В основном это вина ее матери, – продолжал Ричард. – Леди Веллинг – глупая, пустоголовая, легкомысленная женщина, в прошлом дешевая певичка – все воспитание направляла к одной цели – выдать дочь за богатого человека… В Марион с детства воспитывалось своекорыстие. Сначала, когда она полюбила меня, конечно по-своему, в течение нескольких недель она испытывала настоящие человеческие чувства. На самом деле я не был такой крупной добычей, какую леди Веллинг решила заполучить для своей дочери. Но я думаю, мне удалось прорвать этот круг жесткости и расчета – правда, на очень короткое время. Я с ума сходил по Марион, а она была так прелестна… настоящее воплощение мечты любого юноши о прекрасной любви!.. – Ричард горько усмехнулся.Я кивнула, но даже и в этот момент чувствовала жгучую ревность, просто потому, что когда-то он все же любил Марион.– Думаю, временно мне удалось увлечь ее – благодаря моей склонности к искусству: музыке, стихам… и моей безумной любви, – продолжал он. – Но я жестоко заблуждался, воображая, что она любит меня и я ей нужен. Я быстро уговорил ее выйти за меня замуж. Тогда я был уже довольно состоятельным человеком, а со временем мое положение должно было еще упрочиться. Мать Марион знала это и ничего не имела против нашей женитьбы. Но весь этот угар длился недолго. Очень скоро все мои иллюзии растаяли… а закончилось все тем, о чем я вам рассказал.Он замолчал, потом неожиданно отпустил меня и закрыл лицо руками.– Дорогая моя, – воскликнул он, – я никогда и ни с кем не говорил вот так о Марион! Я всегда пытался скрыть свои переживания от посторонних глаз. Но я очень устал… За исключением того времени, которое мне удается проводить с ребенком – что не всегда бывает легко в нашем большом, переполненном людьми доме, – жизнь для меня подобна аду. Постепенно у меня появилось безразличие к жизни и чувство усталости, когда все – все равно, а это еще хуже. Это подрывает моральный дух.Он горько усмехнулся и добавил:– Я уже почти начал бояться, что стану таким же холодным и эгоистичным, как Марион. Но мой ребенок, моя девочка помогла мне избежать этого. Раньше я ждал тех минут, когда мне можно было побыть с ней в детской, потом – в ее классной комнате, ну а теперь она, конечно же, достаточно выросла, чтобы гулять со мной, когда приезжает домой из школы. Один раз в летние каникулы я возил ее за границу. Марион была против, но я взял дочь с собой. По-своему, по-детски ей очень понравилось. Однако любви и дружбы со взрослым человеком, такой, как наша, я не знал никогда, до тех пор пока не встретил тебя, Роза-Линда.Я подошла к нему, обняла, крепко прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо.– Дорогой мой, дорогой мой! – прошептала я. – Как же тяжко тебе было.Я почувствовала, что его руки снова гладят мои волосы, и теплая волна захлестнула все мое существо.– Тебе было хуже – у тебя было такое тяжелое детство, – сказал он. – Ни денег, ни дома. У тебя ничего нет. А я так хочу дать тебе все!– Мне ничего не нужно, кроме тебя! – тихо проговорила я.– Как это удивительно… Если бы Марион могла так чувствовать! – Он замолчал.С выражением горечи я посмотрела на него.– Ты все еще любишь ее?.. Любишь, Ричард?– Нет, – сразу ответил он. – Нет. Совсем не люблю. Для нее не осталось места в моем сердце!.. Но она – мать Роберты, и за это я должен ее уважать, больше ее уважать не за что!Я подумала: «Дочь – всё для него. После сегодняшнего вечера у него останется она, а у меня ничего».Должно быть, он прочитал мои мысли, потому что добавил:– Вот почему мне так трудно оставлять тебя одну, моя Роза-Линда.Я снова спрятала лицо у него на груди.– Неужели я никогда не увижу тебя, Ричард?– Лучше нам не встречаться, дорогая. Я не смогу сдержать обещание, которое дал тебе сегодня, не смогу оставаться только твоим другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96