– Вы слишком многое пытаетесь сделать сразу, – наставляла она Кристину.
Кристина сидела с закрытыми глазами, сцепив пальцы, пытаясь сдержаться. Она ничего не скажет даже Мэг, это ее ноша.
Крис была так молчалива, что Мэг начала всерьез беспокоиться. Уложив Кристину в постель, она принесла ей стакан воды и таблетку снотворного.
– Вы сегодня перевозбудились, моя милая. Боюсь, что вы не сможете заснуть, – сказала она, протягивая лекарство.
– Я не хочу. Вы же знаете, что я ненавижу снотворное.
– Ну пожалуйста, дорогая.
– Уберите лекарство, Мэг. И оставьте меня. Я… я просто устала, вот и все.
– Вы уверены, что я ничем не могу помочь?
– Конечно.
– Я не хочу, чтобы вас беспокоили, когда вы уснете, и очень надеюсь, что мистер Гейлэнд вернется не поздно.
Кристина почувствовала, как дрожь охватила все ее тело.
– Когда он придет, попросите его не беспокоить меня, – сказала она на одном дыхании.
Мэг выключила свет. Кристина лежала окаменевшей, прижав руки к глазам, ей казалось, что они горят. Хотелось плакать, но слез не было.
В ушах все еще звучал голос Винса:
– Поцелуй меня, ты меня так возбуждаешь… я обожаю тебя.
Она помнила, что он говорил ей эти слова перед свадьбой.
Теперь она знала, какой Винс на самом деле. Ее кумир упал с пьедестала, оказавшись поверхностным и нечестным человеком. Он завел интрижку с Гейл в тот момент, когда она только начала возвращаться к жизни. И он звал ее Тайфун.
– Что же мне теперь делать? – простонала Кристина.
Затем она услышала голоса в коридоре. Сначала голос Мэг:
– … просила не беспокоить ее.
Затем голос Винса, слишком громкий и задиристый – он говорил таким голосом, когда выпивал слишком много:
– Но я специально приехал, как только услышал, что она вернулась домой. Не мешайся, старая задира. Я хочу видеть свою жену.
Глава семнадцатая
Иногда правильные решения приходят под воздействием какой-нибудь минуты, решая самые важные проблемы нашей жизни. У Кристины не было времени подумать и решить, стоит ли говорить Винсу, что она слышала его разговор в беседке.
– Ты еще не спишь, дорогая? Я не могу позволить тебе заснуть, не узнав, что с тобой, – сказал он и включил свет.
Она закрыла руками глаза, не желая смотреть на него. Почувствовав, что он коснулся ее плеча, она задрожала. Но Винс, как всегда, ничего не понял и продолжал весело говорить:
– Я купался в бассейне со всеми остальными, а когда вышел, узнал, что ты с Мэг уехала домой. Ты заставила меня волноваться… – лгал он.
Лежа с закрытыми глазами, она думала, как же он может так врать, не боясь разоблачения. Кристина, будучи сама очень честной, никогда не понимала и не прощала ложь. Но сейчас она молчала. В тот момент, когда Винс дотронулся до ее плеча, она решила ничего ему не говорить. Кристина не хотела ускорять события. Винс поклялся любить и заботиться о ней до самой смерти всего несколько месяцев тому назад. Он забыл, но она помнит свою клятву «любить его вечно в печали и в радости».
Она не позволит Гейл Бишоп разрушить ее брак. Конечно, она не сможет притворяться, что относится к Винсу так же, как относилась до сегодняшнего вечера, но она будет бороться за то, что осталось от ее любви и веры.
Ее долгое молчание стало беспокоить Винса. Он отвел ее руки от лица:
– Солнышко, посмотри на меня. Ты устала? Или замерзла, сидя так долго на улице? – спросил он.
Она с болью посмотрела на него. Есть ли доля искренности в его вопросе? Осталась ли в нем хоть капля любви к ней? Или он просто испорченный ребенок, который хочет получить все: поцелуи Гейл и любовь своей жены?
Как он красив! Казалось, что его взгляд был открытым и честным. Жизнерадостный, загорелый, здоровый, его светлые волосы все еще блестели от воды (ах да, он ведь плавал).
Ей хотелось прижаться к его груди и выплакаться вволю, но таким способом нельзя удержать мужчин, так нельзя бороться с соперницами.
Кристина прошептала:
– Спасибо… что приехал… пожелать мне спокойной ночи.
Винса удивило, как медленно и запинаясь говорила она. Он сморщил лоб.
– Ты чем-то расстроена? Ты что, опять упала на вечере?
Она ухватилась за эту подсказку.
– Да, я опять упала.
– Бедный ангел…
Он сжал ее руки и сочувственно посмотрел на нее. Она подумала, что сейчас им движет внутреннее осознание своей вины, и слегка отодвинулась от него.
Винсент действительно осознавал, что вел себя как дурак: слишком часто танцевал с Гейл и провел с ней слишком много времени в беседке. Он был почти уверен, что их заметят там, но ничего не мог поделать. Его как будто загипнотизировали, он не мог противостоять Гейл. Но когда он вспомнил о жене и начал ее искать, Винс забеспокоился, обнаружив, что она уехала. Гейл отговаривала его.
– Весь вечер будет испорчен для меня, если ты уедешь!
Он ответил:
– Ты же знаешь, что я не хочу ехать, но я должен удостовериться, что с Тиной все в порядке.
– Обещай, что вернешься, – выдохнула Гейл, ее страстные глаза умоляюще смотрели на него.
Винс ответил:
– Я сразу вернусь. Я не хочу тебе портить вечер. Как только узнаю, что с Тиной все в порядке, я вернусь и буду готов танцевать с тобой опять.
По дороге в Рэкхэм, Винс всерьез размышлял, не шизофреник ли он. Вдалеке от Гейл, сидя рядом с Кристиной, он чувствовал любовь к этой хрупкой девушке с золотыми волосами, которая выглядела сейчас несчастной. Но он неправильно понимал причину ее несчастья.
– Бедняжка моя… как это должно быть ужасно для тебя, но я знаю, что ты скоро поправишься. Бодрись, дорогая.
Под одеялом она так сильно сжала руки в кулаки, что ногти впились ей в ладони.
«Почему он слеп и так глуп?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68