Девушки перешептывались и пересмеивались, старик углубился в
потрепанную толстую книгу, а я, откинувшись на спинку и чуть прикрыв
глаза, смотрел то на девушек, то на пролетающий за прозрачной стенкой
пейзаж.
Старик перелистнул страницу. Незаметно повернув голову и скосив
глаза, я заглянул в книгу. К моему удивлению, это были стихи.
...Позабыть на одну минуту,
Может быть, написать кому-то,
Может, что-то убрать, передвинуть,
Посмотреть на полет снежинок,
Погадать - додержусь, дотяну ли,
Почитать о лихом Калигуле.
Были силы, но как-то не вышло,
А теперь уже скоро крышка...
Интересные стихи. Неужели ему приятно их читать? Хотя, с другой
стороны, что я могу знать о психологии такого возраста? Это ведь только
кажется, будто впереди - бесконечная жизнь. На самом деле - пролетит
время, и настанет момент, когда до могилы считанные дни, и, может быть,
вспомнится вдруг именно сегодняшний день и древний старец с его книгой, и
останется только затосковать о бесследно промелькнувших днях и годах...
От таких перспектив настроение снова начало падать. А старик уловил
мой взгляд и не слишком деликатно закрыл книгу, навсегда лишив меня
возможности узнать, чем закончил неведомый автор, судя по стилю и лексике,
середины прошлого века.
За стеной вагона кончился лес и потянулось то, что когда-то
называлось ближними пригородами. По обе стороны, сколько хватал глаз,
стояли ряды 25-30-этажных бетонных коробок, давным-давно заброшенных.
Бывшие улицы и дворы густо заросли кустарником и хилой древесной молодью,
наперегонки пытающейся дотянуться до солнца. Кое-где растительность
закрепилась и на крышах, и в проемах выбитых окон.
Зрелище, знакомое с детства, и все же... Нет, все понятно, разбирать
эти панельные небоскребы бессмысленно, взрывать - тем более, рано или
поздно лес окончательно скроет их от людских глаз, как забытые города в
джунглях Индостана.
- Я вижу, вам это тоже не нравится? - услышал я хрипловатый голос
старика.
- Вы о чем? - не сразу понял я.
- Об этом... - он ткнул пальцем в сторону зданий и задал следующий,
совершенно не относящийся к теме вопрос: - Как вы думаете, сколько мне
лет?
Я решил ему польстить.
- Сто двадцать? - после определенного возраста такие долгожители
любят, когда им прибавляют года.
- Совершенно верно, как это вы угадали? Обычно мне дают не больше
девяноста... Ну, в таком случае вы тем более должны меня понять. В свое
время я был главным архитектором Москвы... - и стал рассказывать, как он
разрабатывал Генеральный план, в том числе и на эти самые районы, как все
было красиво и рационально, как радовались люди, получая здесь квартиры,
полные воздуха и света. И как все пошло прахом, когда началась
децентрализация, население Москвы за несколько лет сократилось с
двенадцати миллионов до трех... - Нет, я не спорю, тогда тоже не все было
хорошо. Смог, само собой, транспортная проблема... Однако, осмелюсь
утверждать, то был по-настоящему великий город. Не уступавший Нью-Йорку,
Токио, Лондону... В нем кипела жизнь... Мы гордились, нам было с чем
сравнивать... Вы не представляете, что испытываешь, спроектировав и
построив район на полмиллиона жителей... С нуля и под ключ!
Он продолжал, все более распаляясь, излагать мне свой
технократический символ веры, да и не свой только, всего их ушедшего
поколения, а я вспомнил видеофильмы тех самых лет, тот жуткий муравейник,
немыслимо грязный, названный старцем "великим городом". Закопченные дома,
бурое небо, улицы, забитые миллионами машин. Нет, к счастью, не каждой
великой цели удается достигнуть.
Мне как-то ближе нынешняя тихая, зеленая Москва, город широких
безлюдных проспектов и обширных парков, сотен музеев, театров, библиотек и
храмов, туристских центров и отелей, культурный и научный центр полумира.
И я уж как-нибудь проживу без металлургических заводов и химических
комбинатов чуть не на Красной площади, как бы ни был мил сердцу моего
соседа такой индустриальный рай.
- Скажите, а Покровский собор не под вашим руководством взрывали? -
спросил я заинтересованно.
- Вы что? - его голос задребезжал от возмущения. - Это было за
двадцать лет до моего рождения.
- А! Ну, тогда ничего... - я зевнул, не слишком вежливо, показывая,
что разговор меня утомил.
Старик, похоже, обиделся и, поджав губы, вновь раскрыл свою книгу.
А я вдруг устыдился. Чего ради я обидел деда? Что он мне сделал?
Извиниться бы... А с другой стороны - за что? Обязан я знать, кто когда
родился и что взрывал? Я-то, конечно, знаю, так у меня профессия такая, а
нормальный обыватель?
И все равно я ему не судья. Вообще никому не судья, даже Алле, хоть
она и не встретила меня... Знал, на что шел. С такой экспансивной особой,
как она, способной на самые непредсказуемые поступки. Если в свое время
она ради меня (а это тоже вопрос - ради меня ли?) резко сломала свою
предыдущую жизнь, то какие я имею основания считать, что невозможен
очередной поворот? Она мне никогда ничего не обещала. Я, честно сказать,
никогда и не знал, кто же мы с ней друг другу... Так что успокойся,
братец, и принимай жизнь как данность...
Конечно, такие стоические рассуждения нисколько меня не успокоили,
даже наоборот. Слишком долго и красочно я воображал подробности
сегодняшнего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13