Прекрасно понимая ход его мыслей, Тарханов, не дожидаясь ответа, приоткрыл крышку багажника, на ощупь вытащил изъятый у мертвых боевиков автомат «томпсон», старинный, лицензионно изготавливавшийся в России еще до того, как появились первые собственные, дегтяревские. Но по-прежнему надежный, с великолепным боем. К нему – подсумок с четырьмя тяжелыми, прямыми магазинами на тридцать патронов сорок пятого калибра каждый.
– Подойдет?
Фельдфебель принял оружие, осмотрел наметанным взглядом.
– Со складов стратегического резерва. Из него и не стреляли ни разу. После перевооружения семидесятого года их миллиона два на долговременную консервацию заложили. У меня у самого на складе второго штата тысяча штук хранилась. А с этого даже смазку толком не удалили. Снаружи обтерли, и все. Навскидку, пожалуй, и не выстрелишь… – Николай с усилием оттянул рычаг затвора. – Видишь? – Направляющие пазы внутри ствольной коробки были покрыты толстым слоем загустевшей за десятилетия смазки. – Долго чистить придется. С керосинчиком. Ну, да у меня есть. По случаю, говоришь?
– А как же иначе? Ты что, думаешь, я бы собственный автомат в таком виде возил?
– Резонно. Только я от Владикавказа до Ставрополя ни одного подходящего склада не знаю.
– А ты по номеру Главное артиллерийское управление запроси, откуда, мол, такая штука могла в Пятигорск попасть… – сострил Тарханов.
– А кстати, и можно, – неожиданно серьезно ответил Николай. – У меня как раз там приятель служит. Начинали срочную вместе, потом я на сверхсрочную, а он в училище. Теперь полковник…
– Тем более.
Разговор непозволительно затянулся, но в преддверии грядущих событий установить соответствующие отношения с неглупым и информированным местным жителем представлялось достаточно важным.
Поэтому лишь через несколько минут Тарханов закруглил беседу и проводил Николая в глубь двора.
– Я с этой пушкой на улицу высовываться не хочу. От греха… – И сноровисто полез через крышу сарайчика и заплетенный густыми побегами хмеля забор на свою территорию. – Как у нас говорят – чем выше забор, тем лучше сосед. Подай-ка…
Сергей передал ему автомат и подсумки. – Ну, бывай. За подарок спасибо. Живой вернешься – заходи. «Изабеллы» мы с тобой все-таки выпьем.
– Лучше – водки.
– И пива тоже…
* * *
Погода продолжала ухудшаться, и Тарханову это нравилось. Как-то ему представлялось неправильным воевать в курортном городе, освещенном ярким летним солнцем. Было в этом нечто неправильное. А так – совсем другое дело!
Моросящий туман опустился так низко, что уже третьи этажи домов были почти неразличимы. Вдоль улиц задувал и протяжно посвистывал пронзительный, совсем не августовский ветер.
Впрочем, здесь так бывает довольно часто. Сергей даже помнил, как два года подряд почти в одни и те же июньские дни на Кавминводах шел обильный, совершенно зимний снег, через несколько часов, впрочем, сходивший без следа.
Маршрут ему Николай проложил довольно грамотно. Он и сам бы выбрал почти такой же, но этот лучше учитывал топографию и рельеф местности.
Сначала узкими переулками к южному склону Горячей горы, густо заросшему труднопроходимым кустарником, потом позади Академической галереи, Эоловой арфы в густой Эммануэлевский парк. Здесь тоже было безлюдно и тихо.
Под раскидистой сосной он покурил, прикидывая дальнейшие действия. Сквозь стекла маленького, помещающегося в кулаке, но сильного бинокля ничего подозрительного на прилегающих, круто карабкающихся в гору улочках он не заметил. Все сидят по домам, и прежде всего – обитатели многочисленных пансионатов и санаториев.
До центра города оптика не доставала, мешал туман. Где-то в районе Лермонтовского сквера вдруг вспыхнула жаркая, но короткая перестрелка. В ней участвовало, на слух, около десятка автоматных и винтовочных стволов. В сыром воздухе выстрелы звучали глухо.
Возможно, защитники полицейского управления отбили очередную разведку боем, или, напротив, бандиты пресекли чью-то попытку прорыва за кольцо окружения. А то и не пресекли, и несколько храбрецов пробились, мгновенно растворившись в лабиринте дворов Старого города. Гадать можно бесконечно, но бесполезно, а главное – незачем. На планы Тарханова перипетии уличных боев в центре пока не влияют.
Он наметил несколько рубежей на маршруте, перемещаясь между которыми практически без риска можно добраться до кухонного и хозяйственного дворов гостиницы.
Одет он был сообразно ситуации и так, чтобы не вызывать подозрения, даже попавшись случайно на глаза бандитскому патрулю, ежели он сюда забредет.
Рабочие джинсы, в которых он обычно возился с машиной, рубаха в клетку, серая куртка-ветровка. Через плечо сумка с принадлежностями, необходимыми для осуществления «последующей задачи», когда первая, то есть поиски Татьяны, будет выполнена.
Как обычно, один пистолет в плечевой кобуре под курткой, второй сзади за ремнем брюк. Настоящий финский нож, острый, как опасная бритва, в неприметном кармане под коленом.
Если на него не навалятся внезапно из засады сразу десяток человек с аналогичной подготовкой – пробьется хоть в гостиницу, хоть в любое другое место.
Вначале инстинкт и тревога за судьбу Татьяны подсказывали ему идти по пути наименьшего сопротивления, то есть по-тихому, а уж если не выйдет, то с боем, проникнуть в «Бристоль» и дальше действовать по обстановке. Для егеря с его уровнем подготовки и стажем проблем почти что и не было.
Однако вовремя Тарханов вспомнил и другое. Он же сейчас не просто частное лицо, озабоченное лишь спасением своей подруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22