— В назидание кому? — удивлялся Курита. — Моим солдатам или, быть может, жителям города? Их рабам? Капитану Кондо? Мы здесь не для того, чтобы отравлять жизнь людям из Ниигаты. Нисима-сан, позвольте мне сжечь тела до того, как они окончательно испортят воздух и весь порт будет несправедливо отравлен.
Прошло три дня, и даймё наконец разрешил убрать трупы.
Слуга бесшумно раздвинул ширмы, и адмирал вошел в кабинет Нисимы. Наместник холодно взглянул на него, коротко кивнул и указал на свободное место. Рядом разместились губернатор и два его советника. Офицеры из штаба даймё и Кин кайгуна сидели, выпрямив спины, и внимательно слушали уверенную речь Нисимы. В случившемся инциденте наместник обвинял губернатора:
— Вы позволили американским кораблям войти в Сферу Процветания великого Ямато. Вы знаете, что это запрещено. Вы позволили им приземлиться на Садо. Это тоже запрещено. Вы даже не попытались атаковать их. Вы не выполнили свой долг. Что вы можете сказать в свое оправдание?
Затаив дыхание, Угаки уставился на даймё. По лицу его струился пот. Он молчал.
— Однако, — продолжал даймё, — нами признано, что вы не сумели бы дать отпор вторгшемуся неприятелю, не причинив при этом серьезного ущерба порту. Учитывая это… — он сделал паузу и надменно посмотрел на собравшихся, — мое решение таково: вам будет позволено совершить сэппуку.
«Быть может, он и не заслужил этого, — подумал даймё, — но головы должны полететь…»
Губернатор Угаки не колебался ни секунды и не пытался что-либо сказать в свое оправдание. Готовясь покончить с собой, он встал на колени и распахнул платье катагину с твердыми плечиками. В наступившей тишине слышалось его ровное, глубокое дыхание. Слуга Нисимы, собиравшийся помочь губернатору, был наготове. Угаки поднял острый как бритва меч и со сдавленным хрипом погрузил его в свои внутренности. Затем распорол живот по диагонали снизу вверх, как того требовала традиция. Покачнулся… и слуга опустил меч катана на его обнаженную шею. Голова отделилась от туловища и повисла на полоске нерассеченной плоти у адамова яблока. Мгновение спустя тело бывшего губернатора Ниигаты Угаки Нобутаки рухнуло ничком, и на искусно сплетенный рисовый татами хлынул фонтан крови.
Подождав, пока тело перестанет конвульсивно дергаться, Нисима повернулся к Кондо.
— Вы умышленно действовали вопреки моим четким приказам, и ваши опрометчивые поступки стоили императору десяти тысяч коку золота, включая четыре сотни коку полуочищенной драгоценной руды, без которой будет полностью парализована Прогрессивная Программа Колонизации. Уничтожены или получили неустранимые повреждения семь кораблей. Четыреста моих людей убиты. Обо всем я подробно доложил императору. И хочу заявить, что вы должны приготовиться к смертной казни. Вам распорют живот, а внутренности разбросают в окрестностях Ниигаты. — Нисима глянул на Куриту. — Однако ваш адмирал напомнил мне, что вы офицер гвардии и по закону я обязан содержать вас под стражей, пока не получу указаний из Киото. Что вы можете сказать в свое оправдание?
Взгляд Кондо был тверд как скала.
— Я действовал, руководствуясь самыми благими намерениями, ваше превосходительство.
— Вы действовали как бесчестный хини. Из-за вас я потерпел поражение. Вы предатель, капитан Кондо!
— Нет! Это не так! — Кондо опустил голову, и Курита почувствовал, что он испугался.
— Значит, вам нечего больше сказать в свою защиту?
— Нечего, ваше превосходительство…
— Тогда выслушайте мое повеление. Я не возьму предателя в Канадзаву. Вы будете ждать ответа императора здесь, в Ниигате. В тюрьме. Уберите этого недостойного хини с моих глаз!
Капитан стражи заколебался и не спешил выполнять приказ. Лицо даймё потемнело от гнева.
— Я прошу разъяснения, ваше превосходительство. Должен ли я содержать капитана Кондо вместе с американцами?
— Таково мое предписание.
Самурай все еще колебался, потрясенный неслыханным бесчестьем, обрушившимся на капитана Кондо. Нисима ударил себя по колену.
— Делай, как я сказал! Немедленно! Или ты отправишься вместе с ним!
Курита молча смотрел, как побледневшего капитана Кондо взяли под стражу и вывели из комнаты. Проходя мимо адмирала, Кондо с ужасом и мольбой посмотрел на него и отвернулся. Лишь когда разошлись члены трибунала, а слуга убрал труп Угаки и вынес испорченное татами, Курита уединился с даймё на веранде и тихо проговорил:
— Послезавтра флот отправляется в Хонсю. Я должен взять капитана Кондо с собой.
— Это невозможно, — ответил Нисима.
— Я отвечаю за безопасную доставку имперского золота в Киото. Капитан Кондо, конечно, раскаивается в своем необдуманном поступке; он самый способный офицер и, к несчастью, необходим для обеспечения безопасности во время транспортировки золота императора.
— Он останется здесь.
— В интересах дела я бы мог предложить компромисс…
— Не может быть компромиссов, когда речь идет о чести самурая!
— Я настаиваю на компромиссе именно для того, чтобы защитить вашу честь, — невозмутимо сказал Курита.
— И что именно вы просите? — гневно отчеканил Нисима.
— Я даю вам слово, что в Киото капитан окажется в тюрьме и там будет ждать решения Его Императорского Величества.
— Это к делу не относится. Вопрос решен.
Курита отступил на шаг. «Не стоит давить на него, — думал адмирал. — Пусть он сам примет нужное решение… Впрочем, трудно предугадать реакцию и поступки заносчивого даймё. Он совершенно не знает реального положения дел и непредсказуем, как самурай с мечом в левой руке».
— Но в таком случае я не могу гарантировать вам, что мой собственный доклад Его Императорскому Величеству относительно потерь не будет противоречить вашему донесению, — бесстрастно промолвил Курита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127