ваш брат будет рад предложить вам своего коня. К тому же у него будут в пути другие обязанности.
Кацуми постарался сохранить невозмутимость.
— Другие обязанности, ваше превосходительство?
— Да. Вы проявили похвальный интерес к американскому пленному. Вы оказались абсолютно правы, говоря, что новое американское оружие представляет большой интерес для концерна Хасэгавы. Гайдзин доказал, что он опытный специалист, и поэтому я решил взять его с собой. Ему есть о чем рассказать нам, но ему нужно помочь избавиться от своеволия. Я назначаю вас ответственным за его безопасность. Найдите, если сможете, способ раскрыть его секреты.
Когда Нисима отошел настолько, чтобы не слышать их разговора, Мити виновато посмотрела на брата.
— Простите, я кажется…
Он вручил ей уздечку и сказал:
— Вот, берите коня. И попридержите в будущем язык перед моим начальством: помните, что на мне теперь лежит большая ответственность.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Путешествие началось на следующий день в десять часов утра. Дорога из Ниигаты пролегала параллельно железнодорожному полотну, по которому перевозили золото. Когда процессия поднялась из низины, дорога стала сухой и пыльной. Они проходили мимо селений, состоявших из бедных деревянных домиков, традиционно покрытых тростником. Икки бросали инструменты и поспешно бежали с полей к дороге, становясь на колени и ударяясь лбом об обочину. Маленькие дети, напуганные родителями, смиренно и молчаливо следовали их примеру. Время от времени путешественники делали остановки и отдыхали. По вечерам они разжигали костры и натягивали тенты. Они укладывались на пестрые матрасы, набитые хлопком. Вокруг лагеря выставлялись часовые. Днем они шли по аллеям среди океана девственных влажных джунглей, покрывающих холмы и долины и простирающихся до самого горизонта.
Нисима Юн ехал в центре процессии. Его сопровождали три высокопоставленных лица: жрец синто, каро — военный маршал Ниигаты и тайсо — его заместитель. Перед ними шли три взвода самураев, несших сасимоно — привязанные к спинам флаги. Позади — купцы со своими родовыми гербами и положенными по обычаю подарками для прежнего даймё, который еще находился в Канадзаве. Затем следовали женские паланкины, тяжело опирающиеся на спины носильщиков, кожа которых блестела на солнце. За ними шло около тысячи солдат и церемониальные рабы, скованные по три в ряд. Завершали процессию машины с багажом.
Мити получила специальное разрешение даймё ехать верхом впереди колонны на белом коне. Иногда она оказывалась впереди всех, а порой пристраивалась в хвосте процессии. Ей нравилось отпускать коня и позволять ему свободно выбирать соседей, но она не подпускала его к женским паланкинам. Мити послушалась совета своей служанки, надев длинное свободное кимоно и соломенную шляпу с широкими полями, завязанную под подбородком белой лентой. Кацуми шел в нескольких ярдах позади центральной колонны, не сводя глаз с американца. Его раздражал Хосино, который на бивуаках приносил пленнику еду или помогал бриться. Сегодня гайдзин был раскован — с ног сняли цепи, но на всякий случай оставили наручники.
— Я вижу, вам все-таки удалось найти коня, — обратился американец к Мити, когда она подъехала поближе. — Не дадите ли мне тоже прокатиться, госпожа?
Она делала вид, что не замечает его, но краснела всякий раз, когда он обращался к ней. Мити даже не упрекала его за то, что он нарушал ритуал, пытаясь завязать с ней беседу. «Он ведь просто не понимает всей торжественности вступления даймё в свои владения», — успокаивала она себя. Этой ночью, когда они расположились на постоялом дворе «Три водопада», Кацуми предупредил ее, чтобы она не приближалась больше к пленному.
— О Кацуми-сан, я не…
— Вы знаете, что он гайдзин, испорченный грязными американскими идеями. Я не смогу сдержаться и обнажу меч, если он снова будет оскорблять вас своими разговорами.
Она с недоумением посмотрела на брата. Ей непонятны были его строгость и ожесточенность. Конечно, Кацуми-сан прав, предупреждая ее. Но он приказал ей ехать постоянно в одном и том же месте процессии, не подъезжая ближе, чем на десять саку к любому из его солдат.
— Это опасное место, Мити-сан. Я уже предупреждал вас не один раз, а вы по-прежнему не слушаете меня.
— Извините, но почему я не могу поупражняться в верховой езде? Коню нравится бродить вдоль обочины, и к тому же даймё дал мне особое разреше…
— Упрямая девчонка! Мало того, что вы позорите мой сан, так еще и подвергаете свою жизнь опасности! Я уже говорил вам, что в джунглях бродят гурэнтаи. Это беглые рабы. Они вооружены и могут похитить вас.
— Но я нисколько не боюсь. Дорога хорошо охраняется. А потом, вы говорили, что преступники не отважатся напасть на такую большую процессию.
— Делайте как вам сказано, Мити-сан! Для вашего же блага! И постарайтесь держаться подальше от американца!
Она с грустью посмотрела ему вслед. Думая о брате, Мити не заметила, как на глаза навернулись слезы. «Где тот добрый и снисходительный Кацуми, которого я помнила с детства? Куда он подевался? Почему вместо него теперь какой-то бессердечный и незнакомый мне человек?..» — спрашивала он себя.
Незаметно для самой себя Мити стала вспоминать Дюваля. Он был сильный и стройный, больше шести саку ростом. Это много даже для самого бравого самурая. Теперь, когда ему позволили вымыться и причесать волосы, он казался почти красавцем. Лицом он немного напоминал японца, но не был японцем и поэтому считался гайдзином.
Ее начали терзать сомнения. «Ведь он ничего не знает о наших традициях, — думала Мити.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127