- тревожно спросил он.
- Это определение давно потеряло смысл. Когда ты лучше узнаешь наш мир - убедишься. Ты был поражен, узнав, что больше уже нет королей и подданных, нет богачей и бедняков. А ведь потом ты понял, что это хорошо. Наша жизнь еще очень далека от совершенства, но уже многое исправлено на Земле. Ценность человека определяется не его происхождением и именем, а прежде всего знаниями и работой, приносящей пользу не только ему, но и другим... Ты считаешь, что должно быть иначе?
- Томас Мор, святой мученик единой церкви божьей, писал об острове таком... Христос тоже так учил... Это я понимаю... Это не противоречит вере и заветам господа бога нашего... Но тут... нечто иное...
- Так об этом ты и хотел меня спросить?
Он поднял на нее глаза и некоторое время смотрел ей в лицо.
- Нет. Не только об этом... Я хотел, чтобы ты рассказала мне... о себе. О своей жизни. Почему ты такая...
- Какая?
- Не такая... как...
- Как кто?
- Как я. Ты не... обычная.
- Я не совсем тебя понимаю. Я такой же человек, как и ты. Только родилась я позже, чем Модестус Мюнх, и мир, в котором я воспитывалась, другой: более мудрый, хороший, а прежде всего свободный от страха.
Он беспокойно пошевелился.
- Не знаю... лучше ли этот мир. Не знаю... пока еще, - поправился он. Но ты другая. Знаю. Это я знаю наверняка. Ты говорила: "Я была обыкновенной девочкой. Я обыкновенный человек... Как ты". Я тебе верю, но это... не так. Ты не хочешь себя возвеличивать. Понимаю, грех высокомерия. Ты не можешь... иначе.
- О чем ты?! Может быть, тебе кажется странным, что я, женщина, ученый, доктор? Но в наше время таких женщин-ученых миллионы. А впрочем, и столетия назад, в твое, как ты говоришь, время, тоже были женщины образованные. И даже раньше. Ты, наверно, слышал об Элоизе?
- Элоиза? Я... - он замолчал.
Вдруг, словно ослепленный ярким светом, он прикрыл глаза рукой.
- Не говори так... - едва слышно прошептал он. - Я не поэтому... Не потому, что ты мудрости полна... или прекрасна, как... ангел. Не в этом дело. Я знаю, бывали прекраснолицые и мудрые. Но ты другая! Скажи, почему ты такая... добрая... ко мне? Почему?
Она не знала, что ответить.
- Но... Я такая, какая есть.
В его глазах появился какой-то непонятный блеск.
- Да. Ты говоришь, а я слушаю. И верю. Верю тебе. Хотя... порой ты говоришь странные вещи... Даже страшно. Ты говоришь, а я чувствую, что это правда. Смотрю на тебя, и... мне хорошо. Так, словно я... - он осекся и только спустя минуту добавил: - Когда тебя нет, мне плохо. Профак Гарда, Стеф Микша, Сап и даже Ром Балич тоже добры ко мне. Но это не то. Скажи, почему именно ты?
- Не понимаю. Я... просто я помогаю тебе приспособиться к жизни в нашем мире. Забочусь о тебе. Такова моя задача. Я стараюсь делать это как можно лучше, вот и все.
- Кто приказал тебе это делать? А может быть, об этом нельзя спрашивать? - неожиданно смутился он.
Она улыбнулась.
- Почему же! Тут нечего скрывать. Я сама добывалась, чтобы мне поручили наблюдение за тобой. Ученый Совет Института согласился, поэтому я...
- Ты сама хотела? - живо подхватил он.
- Хотела. Не удивляйся. Твой случай очень интересен... Совершенно необыкновенен!
- Случай? Необыкновенный? Да. Необыкновенный! И ты тоже...
Прозвучал сигнал визофона.
- Пять! - произнесла Кама пароль, и на экране появилось лицо доктора Балича.
- Привет тебе, о Кама, далекая река!
- Не глупи! Что тебе?
- Не могла бы глубокоуважаемая мадам быть столь любезной и передать мне на часок своего подопечного?
- Сейчас?
- Осмелюсь покорнейше просить... Ты могла бы пока сбегать в бассейн. Я как раз оттуда. Вода и солнце... мечта. Кроме того... - он многозначительно понизил голос, - я встретил там Микшу. Стеф был бы в восторге...
- Не знаю, смогу ли.
Она взглянула на Мюнха вопросительно, но тот лишь опустил глаза. Она подумала, что в принципе хорошо бы прервать беседу и продумать дальнейшую тактику.
- Вижу, я выбрал не совсем удачный момент, - вздохнув, заметил Балич, решив, что молчание Камы означает отказ.
Однако он ошибся.
- Слушай, Мод! Ты можешь сейчас побеседовать с доктором Баличем? спросила Кама монаха.
- Будет так, как ты пожелаешь, - ответил уклончиво Мюнх. Он не очень симпатизировал Баличу, но боялся показать это в его присутствии.
- Я думаю, мы могли бы сейчас прервать нашу беседу. Доктор, видно, хочет сообщить тебе что-то интересное.
- Я хотел бы поговорить об... аде, - сказал Балич. - А может, у тебя нет желания, брат Модест?
Мюнх беспокойно пошевелился.
- У меня есть желание, - поспешно согласился он. - Ты можешь прийти сюда?
- Уже иду!
- А может быть, мне тоже остаться? - спросила Кама, но Ром недовольно поморщился.
- Нет. Пожалуй, нет. Об аде лучше разговаривать с глазу на глаз, многозначительно сказал он. - Не правда ли, брат Модест?
Монах кивнул.
Кама встала с кресла.
- Ну, так как? Я на часок уйду.
- Но мы сегодня... еще увидимся? - спросил Мюнх.
- Обязательно. А я воспользуюсь случаем и договорюсь со Стефом относительно поездки в Варшаву. Может, завтра втроем слетаем на пару часов.
- Да. Завтра.
Балича она встретила у лифта.
- Модест сегодня не в духе. Постарайся особенно его не поникать.
- Не бойся, пастырь заблудших душ. Я хотел бы только кое-что проверить. Твое присутствие может изменить реакции Модеста. Понимаешь?.. Он очень считается с твоим мнением. Если говорить честно, даже чересчур... Боюсь, тут что-то большое, чем авторитет.
- Меня это тоже беспокоит.
- Хорошо, что ты это понимаешь. А тебе не кажется, что не мешает более эффективно воспротивиться усилению этого... аффекта?
Она сделала вид, что не заметила иронии.
- Делаю, что могу... Но все не так просто, как тебе кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32