Правда, это не самое быстрое средство сообщения, зато очень удобное. Ну, иди! Не бойся.
- Почему ты думаешь, что я боюсь? - спросил он резко и шагнул внутрь кабины.
- Я не думала тебя обидеть. Просто мне показалось, что ты колеблешься... Если я тебе доставила неприятность, прости.
- Это ты... прости меня.
Он снял с плеча дорожную сумку и внимательно осмотрелся.
- Мы одни? - спросил он минуту погодя.
- Да, совершенно одни.
Она подошла к небольшому распределительному щиту в глубине кабины и нажала одну из кнопок.
На экране появилось лицо молодого мужчины.
- Вы готовы? - кратко спросил он.
- Да. Можешь включать. Когда мы пролетаем над Гималаями?
- Примерно в двенадцать двадцать всемирного времени.
- Будет что-нибудь видно?
- Во время полета над самыми высокими районами до захода солнца остается пятнадцать минут. Опустить машину для лучшей видимости?
- Об этом я и хотела просить.
- Принято. Есть еще какие-нибудь особые пожелания?
- Нет. Благодарю.
Человек на экране сделал какое-то незаметное движение, и почти в тот же момент раскрытая чаша входного купола начала медленно поворачиваться вокруг вертикальной оси.
Модест сделал шаг в сторону закрывающегося входа, но Кама подошла к нему и, взяв за руку, провела к ближайшему креслу.
- Сядем. Во время разгона лучше не ходить по кабине.
Купол закрылся. В кабине воцарилась тишина.
- Счастливого пути, - сказал юноша на экране и исчез.
Темный потолок центрального зала авиапорта сменило голубое небо. Кресла слегка задрожали, и почти в тот же момент серебристые машины, видимые сквозь прозрачные стены, поплыли куда-то вниз. Самолет набирал скорость.
Авиапорт исчез, уступая место разбросанным среди зелени промышленным сооружениям и далеким нагромождениям жилых массивов. Проплыла голубая лента Вислы и отдельные жилые здания, теряющиеся в тумане.
- Ну как? Ты рад? - прервала Кама молчание.
- Зачем ты солгала? - вместо ответа спросил Мюнх.
- Солгала? - недоуменно спросила она. - Я же тебе говорила, что этот полет необходим для твоего здоровья. Кроме того, ты познакомишься с новой страной. Ты хотел увидеть Индию... Туда мы и летим.
- Ты сказала, что мы одни...
- Но мы действительно одни!
- А он? - Мюнх показал на экран.
Кама улыбнулась.
- Это же только изображение. - Она встала с кресла и подошла к пульту. - Ты видел работника авиапорта в Варшаве. Кораблем управляет система автоматических приборов. Автоматов! Машин, работающих без помощи человека. Я когда-то тебе уже об этом говорила.
- Знаю, - не совсем убежденно кивнул он головой.
- Машины ведут корабль по заранее разработанной программе, а также в соответствии с приказами, поступающими с аэродромов.
- Но этот... человек... нас видит?
- Так же, как ты видишь меня, а я тебя, когда мы разговариваем по визофону.
- Я не об этом. Сейчас он нас видит?
- Нет. Но мы легко можем с ним связаться. Или же с кем-нибудь другим, добавила она, заметив отрицательное движение Модеста. - Например, с Гардой. Сейчас он, наверно, еще в Институте.
- Нет. Не надо! - в глазах Мюнха появилось беспокойство.
- Как хочешь. Может, ты устал? Тогда измени форму кресла. Достаточно нажать кнопку с левой стороны. Как у тебя в комнате.
- Нет. Мне не хочется спать.
- Дать тебе еще таблетку бодрящего?
- Нет. Не хочу, - ответил он, брезгливо поморщившись.
Кама с беспокойством смотрела на него. После возвращения из Рима он стал очень нервным и даже агрессивным.
- Скажи, - спросил он снова, - они могут нас видеть? Наблюдать за нами? Слышать, когда мы этого не знаем?
- Кто?
- Ну, те... управляющие полетом. По визофону...
- Нет. Правда, они могут с нами связаться, но мы тут же узнаем об этом. Впрочем, если ты так уж хочешь, можно перейти на условную связь. Достаточно нажать вот здесь, - она показала на один из клавишей. - Тогда связь будет производиться только с нашего согласия.
Мюнх поднялся с кресла и как-то неуверенно подошел к Каме.
- Так сделай это!
- Если ты так хочешь...
Она нажала кнопку.
Он долго смотрел на щит, потом вдруг повернулся и подошел к столику, около которого стояла его дорожная сумка. Поставил сумку на столик. Открыл и машинально закрыл. Некоторое время задумчиво играл длинным ремешком.
Потом, словно забыв, зачем поставил сумку на стол, подошел к ближайшей полке с книгами. Потянулся за одной, открыл ее, перелистал, захлопнул и поставил на место. Взял другую.
- Что ты ищешь?
Он не ответил. Отложил книгу на полку и подошел к бару. Коснулся рукой механического подноса со столовым сервизом. Взял вилку, отложил, потом нож...
- Может, ты что-нибудь съешь? Или выпьешь?
Он быстро отдернул руку, так что нож упал с подноса на пол.
- Самообслуживание в баре очень несложно. Достаточно сказать: "Блокада, прошу...", и сообщить номер блюда по меню. Автомат действует по сигналу голоса. Как некоторые автоматы на улицах. Например, я хочу мандаринового сока, - она взяла карточку и прочла: - "Мандариновый сок - 23". Значит, надо сказать: "Блокада, прошу 23".
В подносе с глухим шипением открылся клапан. На небольшой, напоминающей мольберт тарелочке стоял стакан с пенящейся жидкостью.
- Хочешь? - спросила Кама.
Он отрицательно покачал головой, но потянулся к подносу и взял тарелочку. С интересом рассматривал предмет, казалось, взвешивал в руке.
- Что тебя так заинтересовало? Обычная тарелка. С отверстием, чтобы удобнее нести, - объяснила она, но он ее не слышал. Он смотрел уже не на тарелку, а куда-то поверх головы Камы на противоположную стену, за которой виднелись темно-голубые бескрайние волны моря.
- Черное море! Я специально выбрала окольный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32