Альберди был удивлен.
- Долорес! Давно я ее не видел... - на его лице появилась вежливая улыбка. - Прошу вас.
Он широко распахнул дверь, приглашая меня в дом.
Через небольшую прихожую и кухоньку мы прошли в комнату, одновременно служившую кабинетом, библиотекой и спальней. Ее стены от пола до потолка закрывали полки с книгами. У окна стоял тяжелый старомодный письменный стол с креслом, а рядом с ним - кровать, покрытая серым пледом. В центре простой деревянный стол и два стула, а в углу - статуэтка мадонны с ребенком.
- Отличная библиотека, - заметил я, с любопытством осматривая комнату.
Священник слабо улыбнулся.
- Никто не свободен от страстей...
Я подошел к стене и пробежал взглядом по корешкам - Кант, Ламетри, Лейбниц, Маритен, Мах, де Шарден.
- Пожалуй, тут что-то побольше, чем простая страсть библиофила? кивнул я в сторону книг. - Одни философы?
- Почти исключительно. Вас, наверно, удивляет, - начал он с некоторым замешательством, - что сельский священник... Это просто, я бы сказал, увлечение юности.
- Но здесь много и новых изданий...
- Ну что ж... Увлечение осталось... Но это не важно. Садитесь сюда! он указал на кресло, а сам присел на край постели. - Что слышно у моей сестры? Как Марио?
- В принципе... ничего нового. Во всяком случае, мне так кажется. Я уже говорил, что я адвокат, представитель сеньоры де Лима...
Альберди насторожился.
- Я вас слушаю.
- Вероятно, сеньора де Лима писала...
- Не писала, - прервал он тихим, внешне мягким голосом, в котором, однако, нетрудно было угадать раздражение. - Почти десять лет мы даже не переписывались.
- Речь идет о могиле Хозе Браго.
В глазах Альберди появилось что-то вроде удивления, потом он отвел глаза к окну и, не глядя на меня, сказал:
- Так, значит... вспомнила. Можете ее заверить, что могила не заросла бурьяном. Первые годы после смерти Хозе, когда все о ней забыли, я помнил. Теперь мой присмотр не нужен - все чаще приезжают различные люди... Привозят цветы. Посмертная слава лучше всего охраняет могилы... - он на минуту замолчал. - Стало быть, и Долорес вспомнила, - повторил он, не скрывая иронии.
Я оказался в довольно неловком положении.
- Сеньора де Лима имела в виду не это, прося меня съездить сюда, начал я, но священник снова прервал меня.
- Не надо ее защищать. Быть может, вас удивляет, что я не скрываю от вас, человека, которого вижу впервые, моего критического отношения к поступкам сестры. Но я думаю, что, будучи ее представителем, вы должны знать все. Кроме того... я не люблю лгать. Это не облегчает мне жизнь, но таков уж я есть... и, наверно, таким останусь...
- Речь идет об эксгумации, - перешел я к сути дела.
- Эксгумации?! Кто это придумал? - взорвался он. - Хозе желал, чтобы Пунто де Виста стало местом его вечного сна, и я не соглашусь ради бренности мирской славы переносить куда-нибудь его останки. Даже на кладбище для избранных...
- Никто не намерен переносить останки. Эксгумация должна быть произведена в целях судебно-медицинской экспертизы.
Альберди, казалось, потерял дар речи, наконец он произнес:
- Не понимаю... Экспертиза? Зачем?!
- Я объясню вам подробнее, в чем дело. Вы знакомы с завещанием Браго?
Он утвердительно кивнул.
- Составляя завещание, Хозе Браго, очевидно, действовал под влиянием глубокой обиды на свою бывшую супругу. И Марио оказался обойденным. Поэтому мы собираемся опротестовать завещание.
- К чему?! Через полтора года Марио достигнет совершеннолетия и будет вскрыт второй конверт. Я убежден, что Хозе не мог лишить своего сына наследства.
- Институт Барта имеет право по своему усмотрению распоряжаться суммами, которые в данное время поступают на его счет.
- Опять ее интересуют только деньги! - воскликнул священник. - Она ничуть не изменилась! А может, вы ее склонили к этому? Ведь вам, ее адвокату, это должно быть выгодно... Скажите откровенно!
Он смотрел на меня с нескрываемой неприязнью.
Разговор принимал нежелательный оборот, и я попытался как можно искреннее объяснить Альберди, как оказался втянутым в это дело и чего рассчитывает добиться моя клиентка.
Но мой собеседник так и не мог понять, чем вызвана эксгумация.
- У сеньоры де Лима есть подозрения, что Хозе Браго умер насильственной смертью. Быть может, удастся что-нибудь обнаружить...
- Спустя шесть лет?! Да и вообще - это предел непорядочности подозревать Боннара в убийстве. Что-что, но на это он не способен.
- Я того же мнения. Но в данном случае нам хотелось бы выяснить лишь одно: не применялись ли недозволенные методы лечения. Говоря откровенно, это тоже не представляется мне очень убедительным. Тяжба обещает быть весьма продолжительной, если только мы не отыщем явных доказательств. Честно говоря, я не любитель такого рода дел. Но я не в силах убедить сеньору де Лима...
Священник, казалось, не слышал моих слов.
- Это верх непорядочности, - повторил он, глядя в пол. - Я прекрасно знаю Боннара. Это исключено. Я не согласен с ним во многом, но это человек благородный!
- Существуют подозрения, что он экспериментировал на Браго... Вашей сестре кто-то говорил об этом.
Альберди поднял на меня глаза.
- Случайно, не... Лопец да Сильва?
- Не знаю. Это имя мне ни о чем не говорит. Кто это?
- Управляющий местной плантацией...
- Он заслуживает доверия?
- Спросите Долорес, - коротко и неприязненно засмеялся Альберди и, неожиданно сменяя тему, сказал: - Я не соглашусь на эксгумацию. Разве что судебные власти этого потребуют... или сам Боннар.
Он встал, давая мне понять, что считает разговор оконченным.
- Не лежит у меня сердце к этому делу, - пытался я еще как-то продолжить разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47