..
- Ваши противники, профессор, знают все это?
- Мои противники? Не мои, сеньор, не мои лично, - возмутился ученый. Убрать меня - это в принципе не трудно. Достаточно воспользоваться не камнем, а пулей... Но это ничего не даст. Найдутся другие.
Мы вышли из хранилища. Я не на шутку разволновался.
- Тогда чего же они хотят?
- Власти! Власти над институтом, над нейродином, - ответил он усталым голосом. - Вы спрашиваете, знают ли люди, подкапывающиеся под нас, что здесь происходит в действительности? Думаю, кое-что знают, во всяком случае знают те, кто ими руководит... издалека. Они прекрасно понимают, за что идет борьба. Впрочем, у таких типов, как да Сильва, здесь совершенно иные, собственные интересы. Да Сильва представляет группировки, которым вообще не важно, что мы делаем. Они только хотят заполучить власть в нашем государстве, этим их стремления и ограничиваются. А вот те, кто их поддерживает извне, рассчитывают таким путем получить контроль над институтом. Но они ошибаются. Если бы дошло до того, что люди типа да Сильвы перехватили руль управления, институт Барта перестал бы существовать... - тихо докончил он.
- А Браго? - с беспокойством спросил я.
Боннар не ответил на мой вопрос.
- Вы знаете уже достаточно, чтобы сделать собственные выводы. Надеюсь, вы это сумеете, - голос его опять стал сухим, в нем, как мне показалось, прозвучало сожаление. - До утра еще достаточно много времени. А сейчас поговорите с сеньорой де Лима. Если она согласится остаться здесь и вернуться домой завтра утром, то можете ей рассказать, как обстоит дело с Хозе Браго. Важно, чтобы она это знала, прежде чем встретится с Марио. И попутно попросите, пожалуйста, сеньорину Дали зайти ко мне в кабинет.
Профессор проводил меня до лестницы и вернулся. Сходя вниз, я раздумывал, что скажу Долорес. Впечатление, которое произвели на меня откровения Боннара, было слишком сильным, а проблем слишком много, чтобы я мог решиться на сколько-нибудь конкретные выводы. Я был ошеломлен и потрясен, а одновременно не мог отделаться от ощущения нереальности того, что услышал и увидел. А если все это фикция? Искусная мистификация, скрывающая низменные интересы различных людей?
Я не мог никому доверять. Впутываться в какую-то крупную игру, к тому же, как это говорил Боннар, игру международного масштаба, было бы с моей стороны невероятной глупостью. Я не хотел вмешиваться в политику. Подобного рода карьера не привлекала меня, хотя случаев к тому было достаточно. Почему же теперь я должен был нарушить свои принципы, к тому же подвергая себя опасному риску? Но разве в подобной ситуации можно сохранять независимое положение? Следовало с глазу на глаз поговорить с Катариной.
Я уже спустился на этаж, где находился холл. Долорес и Катарина по-прежнему сидели за столиком. Занятые разговором, они не заметили меня. Долорес что-то тихо говорила, прижимая к глазам платочек. Неужели она плакала?
В этот момент мне вспомнилось то, что несколько часов назад рассказал Игнацио. Лестница вела дальше вниз - в подвалы. Может, именно там находились таинственные аппараты, в которых развивалась личность Браго? Видимо, Боннар не собирался их мне показывать. Он даже не вспоминал об этом, а может быть, просто опасался меня.
Я подумал, что не стоит упускать, возможно, единственный случай проверить то, что мы услышали от деревенского мальчишки. Я начал медленно спускаться по лестнице, стараясь ступать как можно тише.
Лампы в подвальном помещении горели вполнакала. Этажи, расположенные ниже уровня холла, некогда занимало процедурное отделение санатория, о чем свидетельствовали следы надписей на стенах. Сейчас они были приспособлены под лаборатории. От лестницы шел довольно длинный коридор, точнее холл. По обеим сторонам его было несколько дверей, а в глубине виднелась металлическая решетка, отгораживавшая, как оказалось, просторный квадратный зал. Я подошел ближе и увидел в полумраке какое-то округлое тело, напоминающее громадную грушу, соединенную трубами или кабелями с целым рядом цилиндров и шаров. Поверхность "груши" была частично покрыта каким-то блестящим, серебристым веществом, возможно, с целью термоизоляции.
Я прижал лицо к решетке, с любопытством рассматривая прибор и, разумеется, совершенно не понимая, для чего предназначены отдельные его части. Аппаратура не издавала ни малейшего звука, не было заметно никакого движения или хотя бы перемигивания контрольных ламп. Ничто не выдавало ее работы. Возможно, это была не система нейродина, а какая-то другая аппаратура, давно бездействующая. Однако Игнацио говорил о таком приборе... А вдруг именно в этом грушевидном сооружении заточена "душа" Хозе Браго?..
Неожиданно я вздрогнул. Чья-то рука коснулась моего плеча. Я резко повернулся. За мной стоял Марио. По-видимому, он только что вошел сюда, причем очень тихо, так как я не слышал ни малейшего шума.
- Вы разговаривали с профессором? - спросил он шепотом.
Я кивнул.
- Сделайте что-нибудь, чтобы мама меня отсюда не забирала, - сказал он умоляюще.
- Это не так просто. Мама имеет право требовать, чтобы ты вернулся домой.
- Я должен остаться здесь. Я нужен Ему, - он показал на аппаратуру за решеткой.
Я чувствовал, что не могу отказать. К тому же у меня родился новый тактический ход.
- Я постараюсь, - искренне сказал я. - Но предупреждаю: возможно, тебе придется дня на два вернуться домой. Самое главное - надо убедить маму остаться в институте до утра. Ты можешь мне сильно помочь.
- Это как же?
- Соглашайся со всем и не мешай мне говорить. А теперь вместе пойдем наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47